"Юрий Медведев. Любовь к Паганини (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Грешно не знать историю! - сурово отрезал Эмиссар, так что не
должно было остаться сомнений: уж кто-кто, а он историю знает. - Да будет
известно, что большую часть своих гениальных догадок Леонардо укрыл от
современников, возможно, не желая отбивать у потомков хлеб насущный.
Сколько уж веков минуло, а вот поди ж ты: историки то и дело натыкаются на
проекты Леонардовы. Тут тебе и обводнение Сахары, и плазменный генератор,
и подземный буер - всего не сочтешь. Хотите последнюю новость из Академии
Леонардо? - Эмиссар провел ладонью по сиреневой панели сбоку стола, и
сразу же металлический голос завещал как бы ниоткуда:
- Позавчера, 23 июля, неизвестный автор прислал в Академию
электронно-оптическое устройство, которое позволяет проникнуть за горизонт
картин Леонардо да Винчи. Не вполне понятным способом итальянский мастер
сумел на своих полотнах добиться пространственного эффекта. Он запечатлел
пейзаж на несколько километров за черту горизонта.
Эмиссар движением руки укротил металлический голос и произнес с
оттенком безразличия:
- Очередное анонимное устройство. "Неизвестный автор прислал" - и все
тут. Знаем мы этих неизвестных, ниспровергателей законопорядка,
недовольных и временем, в котором живут, и Марсом, на котором обитают.
Затаился такой в щели, как змий, и ну проектиками дичайшими бомбардировать
белый свет.
И чего некоторым не хватает? Мы вернули Марсу почву и атмосферу.
Искоренили болезни. Продлили жизнь человеческую до трех-четырех столетий,
дальше уж некуда. Из обширного Марсианского Кодекса ныне действуют
всего-навсего несколько законов. А пока что из-за таких преступников, как
вы, Мерв, и подобных вам эксплуататоров собственного мозга, нам приходится
содержать ораву экспертов, общественных информаторов, механических
осведомителей.
- Наподобие тех божьих коровок, что вы подсунули мне.
Эмиссар встал, оперся растопыренными пальцами левой руки на стол;
кистью правой руки он, рассекая слова, совершал отрывистые движения, как
бы прикасаясь к кнопкам, от нажатия которых зависело существование других
планет, а то и миров.
- Вы опасный фанатик, Мерв. Опаснее, чем я предполагал. Никакого суда
не будет. Потрудитесь выслушать наше высочайшее решение. Властью,
вверенной мне Лигой Охраны Умственного Труда, я осуждаю вас как
рецидивиста к пожизненному пребыванию в Долине Неотвратимых Наслаждений. -
Эмиссар нанес рукой последний невидимый мазок, после чего сел и сказал на
удивление ласково: - Отныне и для вас, Мерв, настала эра многообразных
развлечений, чувственных услад. Там, в Долине, у вас будут все возможности
для наслаждения красотой бытия. И лишь одного вы будете лишены -
возможности изобретать, переиначивать все вверх дном. Порханье стрекоз,
песня иволги, пугливые стайки рыб в сонных заводях, мазурка Шопена в
потоках лунного света - это ли не счастье?
- Ваше решение бесчеловечно, - прохрипел Мерв, чуть растягивая
слова. - Но я не в обиде на вас. Вы отражение столь же бесчеловечной
эпохи, где изобретателям нет места. О, родись я в другое время - да в три
дня прославился бы на века.
- В какое такое другое время? - сощурился Эмиссар. - В тех же древних
Афинах? При Аттиле? При Джордано Бруно? При Галилее?