"Юрий Медведев. Яко Вертоград во цветении" - читать интересную книгу автора

ударился. Между тем Шамкен, показывая на гнедого, повторял:
- Урус! Урус! Помогай надо! Бас Оналбек жаман!
Мы выкатили "Ниву" из ее логова, проверили, на месте ли аптечка. Трам
завел мотор и начал по крутому склону выбираться из ущелья, а мы с Шамкеном
поскакали напрямик к горам.
Оналбека я застал лежащим на кошме в юрте. Руки раскинуты, голова
замотана тряпицей, глаза полузакрыты, изо рта стекает по щеке слюна. Пульс
едва нащупывался. Кажется, пострадавший был без сознания.
- Два дня спит, - говорила мне заплаканная Раушан, жена Оналбека. -
Лошадь упал. Голова разбивал. Зуб шайтана виноват. - И Раушан для вящей
убедительности показала пальчиком на собственный зуб.
"Причем здесь зуб шайтана?" - подумалось мне. Попытался вспомнить, где
слышал уже такое словосочетание, но так и не вспомнилось. Зато пришло в
голову, как один знакомый уверял, что человек, выпадающий из сознания больше
чем на трое суток, становится недееспособным умственно, по существу,
идиотом. И я приступил к решительным действиям, спросив у Шамкена:
- Водка есть? Арак бар?
Старик развел виновато руками. Зато Раушан выпорхнула из юрты и мигом
принесла уже початую бутылку. Я ложкой разжал Онамбеку стиснутые зубы, влил
по ложке в рот примерно полстакана. Он глотнул два-три раза, застонал,
зажмурился, раскрыл глаза. Взгляд начал проясняться. Наконец, казах слабо
улыбнулся и хрипло выговорил, причем на чистейшем Суахили, слава богу, у
меня по нему в дипломе "пятерка":
- Должен вас предупредить, глубокочтимый господин, что ни под каким
видом нельзя приближаться к зубу дьявола. Шагах в полусотне от зуба лошадь
моя взбесилась, сам же я едва не погиб. Не приближайтесь близко к проклятому
зубу!
Едва выговорив загадочные слова, Оналбек закрыл глаза, повернулся на
бок, зевнул и погрузился в сон. Мне доводилось читать о странных случаях, к
примеру, когда на голову человека сваливалась тяжелая сосулька и он, придя в
память, заговаривал на абсолютно незнакомом языке. И пожалуйста, сам
столкнулся с подобной загадкою.
Я оставил блаженно всхрапывающего Оналбека, подошел к Раушан.
- Где находится зуб шайтана?
По ее сбивчевому рассказу выходило, что Зуб - черная острая скала,
одиноко выпирающая из земли километрах в десяти отсюда на юго-восток, возле
развалин древнего селения. Позавчера утром Шамкен с сыном проезжал верхом по
тем местам и заметили возле Зуба лежащую овцу: то ли спала, то ли околела.
Оналбек направил лошадь к скале, но неожиданно, на полном скаку, бросил
поводья, схватился за голову и выпал из седла. Пока оторопелый старик
приходил в себя от ужаса, сын его вскочил с земли, кинулся с диким криком от
Зуба прочь. Добежал до отца, рухнул как подкошенный и в себя с того времени
не приходил.
- Можно взглянуть на лошадь Оналбека? - спросил я.
- Взбесился лошадь, - живо отвечала Раушан. - Поздно вечер прискакал.
Сильно кричал. Трава катал себя. Другой лошадь кусал. Шамкен-ата ружье
стрелял, еще стрелял. Колбаса конский кушать будем.
Я терялся в догадках: что означала такая дьяволиада? Тем временем
прибыл наконец Рамвайло. Пришлось повторить историю Раушан. Мы посовещались
и решили смотаться на "Ниве" к Зубу Шайтана, хотя солнце уже зацепилось за