"Александр Мееров. Сиреневый Кристалл [NF]" - читать интересную книгу автора

гордилась Лавума.
Все люди Себату были рады услышать чудесную песню Рокомо.
Но больше всех радовалась песне Лавума.
И все люди на Себату с нетерпением ждали месяца Зорь, когда справляют
счастливые свадьбы. Но больше всех месяца Зорь ждали Рокомо и Лавума.
Однако раньше месяца Зорь наступил праздник пришествия Небесного Гостя.
И жребий пал на Лавуму.
И возликовали люди Себату, довольные, что любимица народа будет
посвящена в вечное услужение божеству.
Но великий ужас обуял Лавуму, и великий гнев охватил Рокомо.
Никто не видел, как расставались влюбленные, но все понимали, как
велико их горе.
Никто не увидел, куда ушел Рокомо, но самые мудрые знали, что он
вернется.
Слушай, путник!
Нет горы неприступнее Себарао, и нет святилища неприступнее храма
Небесного Гостя, когда его охраняют жрецы-воины в ночь пришествия Света.
Не бывает гроз сильнее, чем в месяце Ливней, и не бывает гроз страшнее,
чем в ночь пришествия Небесного Гостя. В ту ночь к храму пришел Рокомо в
окружении друзей своих - Молний.
И упали в страхе жрецы-воины. И рухнули ворота храма, разбитые
Молниями.
И увидел Рокомо Лавуму.
На вершинах всех гор Себату собирал Рокомо своих друзей, спеша к храму,
но Лавума уже была посвящена Небесному Гостю. Она стояла в отсвете Молний,
и на прекрасном лице ее застыли скорбь и раскаяние. Всей душой своей она
потянулась к любимому, но все существо ее уже было отдано богу.
"Теперь я принадлежу ему и должна служить ему", - молвила тихо Лавума.
И тут страшный гнев охватил Рокомо. И Рокомо разбил божество и бросил
его обломки к ногам любимой.
"Его нет больше! Ты снова моя!"
Друзья Молнии в ликовании вонзились в обломки и засверкали неистовее
прежнего, друзья Громы загрохотали раскатистее прежнего.
Но мгновенно все стихло вдруг. Умолкли Громы. Исчезли в страхе Молнии,
а в наступившем мраке засветилось разгневанное божество и поразило
влюбленных.
И превратило Рокомо и Лавуму в каменные статуи.
Быстро множилось воинство оскорбленного бога, и уже стала светиться от
его сияющих потоков роща вокруг храма. И все живое превращалось в камень в
ту страшную ночь.
И в ту ночь не отходил жрец Раомар от жертвенного огня. И только там,
где курился священный дымок, не бушевало воинство рассерженного посланца
неба.
И никто не знает, что творилось в ту ночь дальше.
Но самые мудрые знают, что было потом.
Потом был Век Созидания.
Слушай, путник!
В ночь Великого Гнева воссияла мудрость Раомара, и Раомар призвал всех
молиться. Дни и ночи курились фимиамы, и там, где благовонные дымки
касались божества, божество умиротворялось.