"Розалин Майлз. Девственница (Я, Елизавеьа, #2)" - читать интересную книгу автора

могло омрачить восторженной радости, с которой люди встречали нового
короля из рода Тюдоров. В Чипсайде мальчишка не старше пяти лет выбежал
вперед, чтобы прочесть балладу, недавно сочиненную для такого случая:

Пой веселую песню, сердце, и не грусти никогда,
Наша радость - король Эдуард в короне и на троне.
Петь грустную песню нам, больше пристало,
Но веселая приятней, чтоб наши сердца радовались,
Поэтому пой веселую песню, сердце, и не пой грустную.

Там, было еще восемь таких же дурацких, корявых стишков, и остается
только благодарить Господа, что из-за молодости Эдуарда церемонию
сократили, иначе ему пришлось бы выслушать их четыре десятка.
В тот вечер для его детского сердечка был припасен подарок: когда он
сидел за пиршественным столом в новой, специально сделанной по его
маленькой мерке короне на бровях, в зал Вестминстерского дворца на
огромном боевом коне въехал сэр Эдвард Димоук, с головы до ног закованный
в белые с золотом латы, и поклялся вызвать на смертельный поединок
всякого, кто не признает Эдуарда своим королем и повелителем.
"Я поднял за его здоровье золотой кубок, - писал мне Эдуард своим
старательным каллиграфическим почерком, - и поблагодарил его за труды".
Читая это, я убедилась, что он проявил себя Тюдором до кончиков пальцев.
Но все же слова Священного Писания звучали у меня в ушах: "Горе тебе,
земля, когда государь твой - отрок". Теперь я понимала страх, терзавший
моего отца и побуждавший его очистить двор и государственный совет от
опасных людей, - он страшился оставлять Эдуарда во власти двух его дядей и
регентского совета, составленного со всевозможной тщательностью.
Как его боялись, когда он был жив! Но кто же боится мертвых? Его тело
не успело еще остыть в могиле, а прожорливая моль королевства уже
вгрызлась в его наследство. Не надо было обладать даром ясновидения, чтобы
читать между строк письма Эдуарда: "В Тауэре мне сообщили, что волею
совета мой дядя Гертфорд назначен моим опекуном и лордом-протектором
королевства".
Уже? Встревоженная, я задумалась. Ведь Генрих искал способ, который
позволил бы предотвратить передачу всей полноты власти в руки одного
человека?
"И хотя в завещании нашего отца этого не было, - бесхитростно
продолжал Эдвард, - лорд Паджет, который раньше был сэром Вильямом, уверил
меня в обратном. Будучи секретарем совета, лорд Паджет получил последние
указания Его Величества, чтобы все его обещания и намерения были исполнены
вне зависимости от того, были они записаны или нет. Так я выяснил, что наш
отец и господин собирался пожаловать моему дяде Гертфорду герцогство
Сомерсетское. Моего дядю Томаса Сеймура он хотел назначить
лордом-верховным адмиралом; лорда Лизли, который был лордом Дадли, сделать
лордом-наместником королевства, а канцлера Ризли - графом Саутгэмптонским.
Все это и было приведено в исполнение лордом-секретарем. Паджетом".
Паджет! Опять Паджет! Отлично сработано, Ваша Изворотливость; ловко
же вам удалось предать прежних союзников, друзей по партии Норфолка, и
переметнуться на сторону победителей как раз в тот момент, когда власть
переменилась.