"Розалин Майлз. Беллона (Я, Елизавета, #4) " - читать интересную книгу автора

моя песенка "Уйди, любовь" сменилась чередой нескончаемых военных маршей.
Белла, Беллона, Белладонна.
Белла, прекрасная, ведь я была прекрасна, когда Робин меня любил.
Беллона, ибо я стала богиней войны.
Белладонна, белена - та, чья красота была отравленной, моя отрава и
моя беда, причина войны, охватившей весь мир, - проклятая сонная одурь,
Мария...
Arma virumque cano... <Строчка из "Энеиды" Вергилия - "Оружье и мужа
пою...".>.
Армия, оружье и мужи.
Армия, Армада, Армагеддон.
Ибо Филипп, гниющий в Испании, по-прежнему меня любил той любовью,
которая зовется смертельной ненавистью.

Глава 1

Норфолк поплатился за свои грехи головой, а мне не пришлось
расплачиваться за свои телом, я избегла участи Евы, мои месячные
подтвердили, что я не жду ребенка. Но я расплачивалась, о, я
расплачивалась, будьте уверены! Из-за этой измены я лишилась Робина,
утратила душевный покой в собственном королевстве, и с тех пор меня повсюду
преследовал" зловещий шепот: она или ты, ее жизнь или твоя...
Вышла бы я за Робина? Он не был королевского рода, и моя кровь
восставала против этого союза: орел берет орлицу, львица делит ложе со
львом.
Мои лорды не потерпели бы Робина, они бы так или иначе его растерзали.
Однако ни закон, ни обычай не препятствовали нашему браку - мой отец
женился на женщинах много ниже себя. Робин был царственен от природы, а на
примере сестры Марии я видела, что значит вручить свою судьбу мужчине,
царственному только по имени!
И прав был Мариин посланник, шотландский лэрд Мелвилл: я просто не
желала отдавать мужчине главенство над собой и своим королевством, раз
могла быть сама королем и королевой. Да, отчасти это верно, слишком много я
видела женщин, страдавших под грубым мужским гнетом. Но, думаю, я бы всегда
правила Робином, а не он мною, он всегда любил меня, а те, другие, никогда
не любили своих жен. Боялась ли я рожать? Еще бы! Конечно! Как все женщины.
Но этот страх не мешал им делить с мужчиной постель. Хотела ли я делить
постель с Робином? Еще бы! Конечно! Конечно!
Как все влюбленные, я полагала, я верила, что могу принадлежать и ему,
и себе. Но никогда я не могла бы принадлежать и ему, и Англии. Когда Англия
взывает, осаждаемая со всех сторон псами вроде Норфолка, вампирами вроде
Марии, кто должен отдать за нее свою кровь, как не я, чьи нервы, кости и
жилы должны трещать и рваться ради нее, как не мои, чье сердце должно
разбиться, как не мое?

***

Тот, кто утверждает, что страдание облагораживает, никогда не страдал
по-настоящему.
Мой мир и люди в нем стали не правдоподобно уродливыми. Я словно