"Розалин Майлз. Глориана (Я, Елизавета, #5) " - читать интересную книгу автора

Consolation Philosopiae - Об утешении философией", с благородной латыни на
не менее благородный английский, до того довел меня гнев на короля, на
Рели, на всех вероломных мужчин.
Однако занятия принесли плоды. Я возобновила переписку с заблудшим
королем, выпустила Рели и его шлюшку Бесс Трокмортон из тюрьмы. Я даже
обнаружила, что он еще может быть полезен - это выяснилось, когда мои
каперы захватили самую богатую добычу, Madre de Dios".
Madre de Dios. Воистину, Матерь Божья! То был купеческий корабль
самого испанского короля, величайший в его флоте, плавучий семипалубный
красавец с шестью сотнями матросов. Словно дворец, высился он над водой,
нагруженный несметными сокровищами Ост-Индии!
Драгоценные камни и слоновая кость, сандаловое дерево, шелка и
пряности, тигровые зубы и китайские кровати, мускус и амбра, перец и
павлиньи хвосты! Я послала Рели в Плимут забрать это все для меня, а потом
не пустила ко двору и отправила в Шерборн к Бесси", посмотреть, как ему
понравятся хваленые священные узы".
Захват Madre de Dios" принес мне сто тысяч фунтов от продажи одного
только перца. Мы, как и предсказывал Берли, жили в мире с Францией, Испания
нас не трогала. Можно было подумать о том, как наполнить казну и наши тощие
кошельки, можно было играть, ездить верхом, охотиться и веселиться,
приглашать актеров хоть каждый вечер, слушать лютни, танцевать и смеяться
до зари. Теперь и двор обновился, на волне радости от победы над Армадой в
Лондон повалила молодежь: новые имена, новые лица, Кэри и Пембрук, Коук и
Кемберленд, Саутгемптон, Говард и Харингтон, да, и даже братья Бэконы,
любимцы моего лорда. Ну и пусть это сыновья и дочери моих первых
придворных, пусть я износила целое поколение и затребовала новое! Разве я
когда-нибудь жаловалась на юность и красоту?
У нас было все, о чем можно мечтать, у меня и у моего лорда, однако
по-прежнему любовь его и гордость были как трутница - того и гляди,
вспыхнут!..
И по-прежнему шел дождь. Июль и август дорыдались до мокрого сентября,
урожай погиб, наступил ноябрь, и турниры в честь очередной годовщины моего
восшествия на престол утонули в грязи и в лужах, как ни доблестно сражались
мои рыцари. Я по обыкновению раздавала награды и хвалы, однако сердце мое
напоминало красное глиняное месиво под конскими копытами. Но как-то с
вечера я долго не могла уснуть. а проснулась на заре, чистой и ясной,
словно утро нового мира.
- Быстрее! - Я нетерпеливо ткнула ногой спящую на приставной лежанке
горничную. - Буди моих женщин, зови кавалеров, я немедленно еду кататься!
Пошли за лордом Эссексом, пусть ждет в конюшне!
Счастливая, я бежала к нему по закоулкам и дворикам Нонсача, свита
едва поспевала следом.
Он, как всегда, будет в конюшне, выберет мне лошадь, подставит под
ступню сцепленные ладони, забросит в седло, поправляя стремя, возьмет за
лодыжку сильными загорелыми пальцами, тронет руку на уздечке...
Потом повернется ко мне: Нравится, Ваше Величество?" - и вскочит на
своего скакуна, перебросит великолепную ногу через заднюю луку седла, и мы
помчимся во весь опор, в карьер - как пожелает моя душа...
Я уже чувствовала расходящееся изнутри знакомое тепло, жар, я дрожала,
стыла, жила и умирала...