"Розалин Майлз. Глориана (Я, Елизавета, #5) " - читать интересную книгу автора

А мне следовало позаботиться о преемстве - подумать о том, чтобы
оставить по себе страну, сильную изнутри, крепкую за морем. Мне доносили,
что юный Яков Шотландский - большой книгочей и не склонен воевать... По
крайней мере в этом он наполовину Тюдор. Должна ли я восполнить недостающую
воинственную половину, чтобы сохранить для Англии мир?
Мой юный лорд, распаленный победой, а еще больше - орденом Подвязки,
которым я его наградила к великой досаде Рели, ратовал за войну - не
спускать испанцам, напасть на них немедленно.
- Самое время накрепко вбить им в головы полученный урок, Ваше
Величество! - убеждал он, сверкая золотисто-черными очами. - Они повержены,
мы можем сделать с ними что угодно!
Даже заклятый соперник с ним соглашался.
- Верьте вашим воинам, мадам, вашим латникам, вашим защитникам, а не
книжным червям, что заседают в совете, не худосочным писарям! - уговаривал
Рели. - Самое время разнести Великую Испанскую Империю в клочья, пусть
испанский король, как во время оно, повелевает цыганами, смоковницами и
апельсинами!
Только прикажите, мадам! Мы их сразим!
Сразить, или быть сраженным. Сразить, или быть сраженным.
Однако Берли, скрюченный подагрой до такой степени, что с трудом думал
о чем-нибудь другом, закрывал усталые от боли глаза и через силу повторял:
- Осмотрительность, миролюбие и осмотрительность.
- Осмотрительность? Черт возьми, осмотрительность?!
Слово жгло моему лорду глотку. Он разразился гневными упреками и
поливал Берли грязью, так что мне пришлось прекратить заседание. Через
несколько часов, когда я за ним послала, он все еще кипел.
- Мадам, простите, но эти старые зануды кого угодно выведут из себя! -
с порога выругался он.
Я рассмеялась над его серьезной миной, над стремительной, прыгающей
походкой, когда он заходил взад и вперед по комнате.
- Неужто вы ничему не научились за то время, когда вас опекал
мудрейший человек в Англии?
У него глаза полезли на лоб, лицо исказилось презрением.
- Кто, миледи? Милорд Берли? Умнее вашего тайного секретаря Уолсингема
или даже Рели, при всей моей к нему ненависти? Конечно, нет!
Умнее своих племянников, братьев Бэконов, сыновей вашего старого
лорда-хранителя печати?
Ваша милость с ними еще не знакомы, они пока в Кембриджском
университете, но могу заверить вас по проведенным в доме Берли годам,
Англия еще не видела таких острых умов!
Я заинтересовалась.
- Почему же тогда лорд Берли не приставит их к какому-нибудь месту в
правительстве?
На это он, как я и думала, ничего не ответил, потому что отвечать было
нечего. Если Берли не счел нужным представить мне своих близких
родственников, значит, они недостойны мне служить! Тем временем к его
собственному сыну, карлику Роберту, я с каждым днем все больше привыкала,
словно к любимой кухонной вещице, с которой все делается сподручнее. Он был
редкая умница, сообразительный, спокойный, усидчивый, твердый как гранит, и
внушал если не любовь, то по крайней мере доверие, такое же, как я