"Карен Мейтленд. Маскарад лжецов " - читать интересную книгу автора

четыре дня езды не осталось ни одного священника, придется думать своей
головой. Хватит спорить, надо покончить с ней до захода солнца. Нельзя
оставлять ее в живых еще на одну ночь.
Кузнец кивнул.
- Он прав. С каждым часом сила ее растет.
Трактирщик тяжело поднялся со скамьи.
- Значит, решено, - сказал он. - Зароем живьем с удилами во рту, а
потом уж Вильям проткнет могилу железным прутом. Осталось только решить, кто
накинет на нее узду.
Он оглядел собравшихся, но все только прятали глаза.

1
ЯРМАРКА

Когда просыпаешься с резкой дрожью, говорят, что призрак прошел по
твоей могиле. Таким было и мое пробуждение в Иванов день. Нам не дано
провидеть грядущие беды, но тогда меня словно обдало холодом, и зловещая
тень промелькнула на краю зрения.
Было темно: самый черный предрассветный час, когда свечи уже догорели,
а первый луч еще не пробился в щелочку ставней. Однако дрожь пробрала меня
не от холода. Мы лежали так тесно, что не чувствовали сквозняка.
Весь пол и все кровати на постоялом дворе были заняты теми, кто пришел
в Килмингтон на ярмарку. В воздухе стояла густая вонь пота, отрыжки, ветров,
дыхания, кислого от перепитого вчера эля. Мужчины и женщины храпели и
постанывали, когда кто-нибудь, ворочаясь на скрипучих досках, локтем толкал
соседей.
Я редко вижу сны, но в ту ночь меня посетил сон, и он не ушел с
пробуждением. Мне снились унылые Чевиотские холмы, где Англия и Шотландия
сходятся, готовые к бою, снились так ясно, словно я стою там: голые вершины
и бурные потоки, дикие козы и сдуваемые ветром грачи, пограничные башни и
обнесенные каменными стенами сельские дома. Край, где впервые открылись мои
глаза; где когда-то был мой дом.
Он не снился мне много лет, ни разу за все это время моя нога не
ступала на его камни. Я никогда туда не вернусь - так было решено в самый
день ухода. Долгие годы ушли на то, чтобы его забыть, и мне это в основном
удалось. Что толку уноситься мыслями в край, куда тебе нет дороги? И что
такое дом? Место рождения? Место, где тебя помнят? Память обо мне
давным-давно умерла. А те, кто не забыл, если такие еще живы, вовек меня не
простят. И в тот Иванов день, когда сон перенес мою душу в забытые холмы,
тело мое оставалось так далеко от них, как это возможно.
Столько лет прошло в пути, что счет им давно потерян. Да и к чему
считать? Солнце встает на востоке, садится на западе, и мы говорим себе: так
будет всегда. Только мне ли в это верить? Я - камлот, торгую вразнос
надеждами и суевериями, крошками обещаний и раззолочеными сказками. И,
доложу вам, от покупателей нет отбоя. Я продаю веру в бутылке: иорданскую
воду с того самого места, где сошел голубь, косточки невинных вифлеемских
младенцев, осколки светильников, которыми запаслись мудрые девы. Я предлагаю
волосы Марии Магдалины, рыжее, чем у мальчишки-шотландца, белое молоко
Богородицы в ампулах не больше ее сосцов. Раскладываю на лотке почерневшие
пальцы Иосифа Обручника, пальмовые ветки из Земли обетованной, волоски того