"Владимир Мелентьев. Голубые люди розовой земли" - читать интересную книгу автора

космонавтами?
- А чего ж тебе не получать в первом классе хороших отметок, если ты два с
половиной года назад уже знал то, чему тебя учили в первом классе? Ведь
верно?
- Верно... Но... Но откуда ты это знаешь?
- Вот чудак! Так у нас тоже так было. А потом умные взрослые люди решили,
что это неправильно. Если так учиться, так только учеников портить.
Человек хоть в пять лет, хоть в пятьдесят всегда есть человек. У него есть
ум. У него есть понимание окружающего. Пусть еще не всегда полное и ясное,
но оно все равно есть. Вот у нас на Розовой земле и решили: нужно
требовать с человека с самого раннего возраста. Но и доверять ему тоже с
самого малого.
- Что доверять? - нерешительно спросил Юра.
- Все! Доверять все, что может сделать человек. А он даже в пятилетнем
возрасте может сделать многое. Очень многое. Если, конечно, его научить и
если ему доверять.
Юра хотел возразить - смешно доверять пятилетнему человеку серьезное дело.
Пятилетний человек - это еще не человек. Но тут почему-то вспомнилось, что
Пушкин в пять лет писал стихи. Да еще не на русском, а на французском
языке. А Суворов уже в раннем детстве возился со схемами и описаниями боев
и походов. А Моцарт в пять лет давал концерты. А...
Нет, что бы там ни говорили, а пять лет для настоящего человека - это
очень и очень... Ну и не то чтобы много, но и не мало. В пять лет тоже
можно сделать кое-что настоящее. Если, конечно, человека научить и потом
хоть немного ему доверять.
- Вот у нас на Розовой земле и решили учить детей с четырех лет. Как
человек выходит из яслей, он и начинает учиться по-настоящему.
- А это... не очень трудно?
- Чего ж тут трудного? Тебе трудно читать интересные книги? Гонять мяч
ведь не трудно же? А почему? Потому что это доставляет тебе удовольствие.
А разве не доставляет удовольствие всегда узнавать новое? А узнав,
применить его в деле. Так что, как видишь, у вас только начинают учиться,
а на нашей земле ребята уже кончают арифметику и грамматику,
естествознание и историю и приступают к настоящим наукам.
- А эти, выходит, не настоящие? - сердито спросил Юра, потому что ему
показалось, что Тэн слишком уж загордился своей Розовой землей, и своими
ребятами, и своими школами. Пусть, конечно, у них так все здорово, но
задаваться этим все равно не стоит. Даже космонавтам. И даже не простым, а
голубым.
- Нет, зачем же... Тоже настоящие, но они - общие. А у нас науки более...
точные, что ли. Возьмем химию. У нас в школе химия не одна. У нас и
органическая, и неорганическая, и физическая, и квантовая. А каждая из
этих химий разделяется еще на отделы. Вот так и идет изучение..
- И у всех так?
- Конечно! Только ведь изучение изучением, а практика практикой. Изучаем
химию - и сразу работаем возле приборов и установок.
- Это в семь-то лет? - воскликнул Юрий. Тэн долго смотрел в его
возбужденное, недоверчивое лицо и с достоинством, но чуть-чуть
с сожалением ответил:
- Я же тебе говорю, что человека нужно не только учить. Человеку нужно