"Владимир Мелентьев. Голубые люди розовой земли" - читать интересную книгу автора

доверять! У нас научились доверять. Даже семилетним. Даже пятилетним.
Понимаешь?
- Это понятно. Но пятилетние у вас... Просто так учатся?
- Зачем ты так?.. - с горечью протянул Тэн. - Ведь я же серьезно.
- Так и я серьезно.
- Нет. Даже пятилетние и восьмилетние на практике еще не работают, а вот
десятилетние обязательно помогают студентам. А потом работают
самостоятельно. Потому что их научили и им доверяют.
Нет, всего этого Юра еще не мог понять. Он чувствовал, что это здорово,
когда тебе доверяют, верят, что ты настоящий человек и что ты способен на
что-то дельное, хорошее. Но он не мог представить себе, что ему бы самому
не то что в первом классе, а даже теперь, уже шестикласснику, вдруг
доверили бы работу на каком-нибудь станке или приборе.
Выходило, что доверие не только дает, но оно и требует. Выходило, что
доверие не только легкая и радостная вещь, но, оказывается, еще и
серьезная, трудная обязанность. Выходило, что доверие мало заслужить, его
нужно оправдать.
Ох сколько не то что нового, а, скорее, непривычного стояло за этими
словами голубого человека!
Возникли мысли, что хотя и Пушкин, и Суворов, и Моцарт - это все гении,
особые люди и, конечно, равняться на них нечего, потому что такие
рождаются раз в столетие, но все-таки и самые обыкновенные земные люди
могут добиться прямо-таки сказочных успехов.
Наверное, раньше Юра не согласился бы с этим и сказал Тэну: "Это все
фантастика!" Но сегодня сказать так он не мог. Не мог еще и потому, что
уже подумал о том, что ведь во времена Пушкина, Суворова, Моцарта не было
радио. Не было телевидения. Не было машин. Настоящей химии.
Так как же можно и нужно учиться теперь? Да, Юра все-таки понимал - Тэн
прав. Начинать учиться можно и нужно гораздо раньше, чем это делается до
сих пор на Голубой земле. Пожалуй, если честно, так он уже потерял целых
три года. Ведь он научился читать еще в детском возрасте, когда ему было
пять лет. Хотел - читал, не хотел - не читал. Потом, в школе, его заново
начали учить азбуке, умению читать по слогам. Ясно, что учить то, что уже
знаешь, - смешно. И Юрка не учил. Он баловался на уроках, на переменках,
дома. А учительница все равно ставила ему четверки или пятерки, потому что
он-то ведь знал то, чему его учили. А ведь отметки ставят не за красивые
глаза, а за знания.
Ну а потом, во втором классе, ему казалось, что знания даются просто так.
Ни за что. А отметки ставятся за то, что знал уже раньше. Наверное,
поэтому ему все время не хватало каких-нибудь получаса, чтобы выучить
уроки, пятнадцати минут, чтобы решить неполучающийся пример. Так и вышло,
что вместо четверок и пятерок он стал получать уже тройки, а потом и
двойки. А учительница стала ругать его и называть лодырем. А сам Юрка это
не чувствовал. Просто он по-прежнему был таким, каким бывал и в садике, и
в первых классах школы. А вот требовали с него уже совсем по-другому, не
так, как в садике или в первом классе. И это казалось несправедливым. Он
думал, что к нему придираются.
Из-за того, что учительница "придиралась и не давала жизни". Юрка то
злился на нее и совсем не делал уроков: решал, что он все равно уйдет
работать, а рабочему человеку очень уж больших знаний не требуется и,