"Н.А.Мельгунов. Кто же он? (Повесть) (ужастик)" - читать интересную книгу автора

Граф, коему принадлежали дом и вещи, назначенные теперь
к продаже в уплату многочисленным кредиторам, был не
последнею странностию прошедшего века. Богатый, знатного
рода, он воспитывался и провел свою молодость в чужих
краях. Душою принадлежал он Италии и Франции; к отечеству
же своему был привязан только длинной родословною нитью,
на нем же порвавшеюся, да десятком тысяч душ, кои успел
прожить или, правильнее, променять на несколько бездушных
статуй. Он принадлежал к числу тех любителей и знатоков
искусства, которые, проведя полвека в Италии, вывозят
оттуда несколько поддельных оригиналов и антиков8,
оставляют там половину имения и возвращаются в отечество с
тем, чтобы остальную половину пропустить сквозь руки
менял, скульпторов Кузнецкого моста9 и рыцарей
промышленности всякого рода. К чести нашего века, эти
вельможные знатоки образовательных искусств начинают
теперь переводиться; может быть, и не успехи истинного
просвещения тому главною причиной, но почему не утешать
qea приятною мечтою, что экономическим духом нынешних бар
мы обязаны не одной расточительности их отцов, но и
благотворному влиянию наук и мнения...
Как бы то ни было, в наше время свекловица, откупа,
многопольная система и прочее заступили место картин,
статуй и антиков. Мне скажут: не так ли мы разоряемся на
экономии, как наши деды разорялись на искусствах? Нет,
господа! В неудачных попытках свекловичного фабриканта я
вижу залог будущих успехов; капиталы, обращенные в humus
(Гумус, перегнои (лат)) новомодным хлебопашцем, еще не
совсем потеряны для детей его. Опытность покупается
дорого, весьма дорого, однако цена, какою она нам
достается, никогда не превышает благодеяний, получаемых от
нее самым отдаленным потомством. Но прошу сказать мне, в
свою очередь, какую пользу принесли те, кои расточили
богатые свои отчины на картинные галереи, на библиотечные
редкости, на музеи - единственно для того, чтобы по их
смерти, а иногда и при жизни удары аукционного молота
раздробили на мелкие части их огромное, но суетное
стяжание? Пробудили ль они вкус к изящным искусствам?
Образовали ль они художников? Доставили ль пособия ученым?
Или, по крайней мере, завещали ль они своим согражданам
эти памятники тщеславия и вместо того, чтоб оставлять их
жадным и глупым своим наследникам посвятили ль хотя что-
нибудь на общественное употребление? Нет, они не думали об
этом, они не разочли, как дешево могли бы купить
благодарность потомства, которое забыло бы их блудную
расточительность и сохранило бы в незлобной памяти одно
благое, одно изящное их поступка.
Покойный граф, подобно многим другим, не рассудил за
нужное передать потомству имя свое наряду с именем
Демидова, и его Амуры и Зефиры все Распроданы поодиночке.