"С.П.Мельгунов. Золотой немецкий ключ большевиков " - читать интересную книгу автора

о самом социализме зависал от принятия сантима, моя партия, как один
человек... дала бы такой же ответ, как я". Грейлих был, однако, упорен. Он
тайно проник на заседание Ц. К, в Болонье и повторил безуспешно свое
предложение. Сведения об этом проникли в печать. Грейлиху пришлось держать,
ответ за свою "феноменальную глупость" перед подготовительной комиссией по
созыву второй международной интернационалистической конференции в Квинтале.
Не объясняется ли строгая принципиальность, далеко не соответствовавшая
жизненной практике, отчасти той "феноменальной глупостью", которую проявил
недостаточно осторожный посредник?
Перейдем теперь к рассказу Шляпникова, пронизанному теми же тонами
высокой принципиальности. "Нам большевикам - пишет он в книге "Канун
семнадцатого года" - международный военный и полицейский сыск и провокация
не давали покоя и за границей. Наши антивоенные лозунги, наша
антицаристская революционная деятельность не могли не привлечь внимания
правительств стран, воевавших с Россией, с Антантой. Германский империализм
первый учел возможности использовать в своих интересах нашей активной
революционной работы в России. Мы эти намерения предвидели. Развал и
предательство социалистических партий II Интернационала облегчили
правительствам и их генеральным штабам шпионские, затем политические
авантюры. Милитаристические намерения германо-австрийских империалистов,
однако, нас не смущали, а заставляли быть осторожными, побуждали следить и
за границей за тем, чтобы, но попасть в лапы агентуры. Попытки
проникновения в наши ряды германо-австрийской агентуры имели место уже в
первые месяцы войны. И первым агентом империалистов явились
"социал-демократы". Нам было известно желание немецкого социал-демократа и
купца Парвуса "помочь" нашей революционной работе. Но одного намека на это
было достаточно для того, чтобы наши заграничные товарищи прекратили всякие
отношения со всеми, кто имел какое-нибудь отношение к Парвусу и ему
подобным господам". "Мне лично пришлось, столкнуться с рядом агентурных
попыток войти в нашу среду, оказать нам помощь или получить информацию.
Первым агентом "высшей марки", с которым мне пришлось иметь дело ещё в
октябре 1914 года, был голландский социалист один из вождей II
Интернационала Трельста, приезжавший в Швецию в качестве посланца Ц. К.
германской социал-демократии. От него первого я, приехав тогда из
Петербурга, услышал заявление, что Ц. К. германской соц. - дем.
поддерживает войну своего правительства в виду царистской опасности и что
Ц. К. Германской соц. - дем. готов и нам в нашей борьбе оказать помощь
Трельста был (или казался) крайне удивлен моим отказом, моим возмущением
поддерживать нашу борьбу 16-ти дюймовыми снарядами... В том же Стокгольме к
тов. А. М. Колонтай, а затем и ко мне явился соц дем. (эстонец) Кескула.
При свидании он спекулировал своими связями и знакомством с тов. Лениным,
Зиновьевым и другими членами наших заграничных центров. Кескула вел себя
чрезвычайно странно, высказывался в духе германской ориентации и, наконец,
предложил свои услуги, если нам потребуется его помощь в деле получения
оружия, типографии и прочих средств борьбы с царизмом. Его образ мысли, и
поведение показались нам очень подозрительными, и мы тотчас же
почувствовали в нем агента германского генерального штаба и не только
отвергли его предложение, но даже прекратили с ним всякие сношения. Связи в
Швеции у него были большие. Он имел сношения с финскими "активистами", имел
друзей в русском посольстве и в русских банковских и страховых кругах15.