"С.П.Мельгунов. Золотой немецкий ключ большевиков " - читать интересную книгу автора

России материал о положении евреев во время войны. Коммерческая комбинация
довольно ясна, но и она облекается автором воспоминаний в сугубо
настороженные формы по отношению к Германии. Стокгольмские евреи "очень
заинтересовались" материалом, но Шляпников не хотел его продавать в
Стокгольме, так как боялся, что он попадет в спекулятивные руке агентов
германского штаба для их "политических и стратегических целей". Получив
небольшую сумму денег на дорогу до Америки" от заграничной группы ЦК,
Шляпников направился в Соедин. Штаты, дабы там "передать этот материал
кому-либо из еврейских социалистических обществ. На лето "еврейская богатая
публика была в разъезде. В конце концов, Шляпников продал материалы
"еврейским ученым людям" по себе стоимости в 500 долларов, из которых
половина ушла на расходы по поездке18. Все это несколько наивно. Вовсе не
надо быть следопытом, пристально идущим по стопам мемуариста, для того,
чтобы усомниться в возможности при всей энергии инициативе Шляпникова вести
широкую революционную работу, переправлять "пуды" пораженческой литературы
в Россию, затрачивая 200, а то и меньше, долларов, в год19. Правда,
"пораженцы" находили добровольцев из числа шведских соц дем., финских соц.
- дем. и даже среди "активистов, как известно, жаждавших помогать
революционной работе в России за счет германского штаба.
Но все же Шляпников ухитрился перебрасывать не только "пуды
литературы, но и разъезжать между Петербургом и Стокгольмом, Христианией,
Копенгагеном и Англией Его стараниями была сорганизована вторая
агитационная поездка в Америку - Бухарина и Чудновского. Если сам
Шляпников, как он рассказывает, скромно ездил в III классе (он с
пренебрежением говорит о буржуазной публике, наполнившей I и II классы), то
его товарищи вовсе не гнушались, разъезжать в I классе - так Колонтай
несказанно этим удивила встретившего ее при возвращении в Россию известного
народовольца полк. Оберучева. Правда, Колонтай, сблизившись с заграничным
центром большевиков и начав работать по директивам" Ленина, стала
пользоваться особым покровительством "германской группы американской
партии", по просьбе которой и на счет которой дважды, например, съездила в
Америку, как она о том сама передает в своей автобиографии ("Пролет.
Рев.").Очевидно все-таки, или Шляпников сильно преувеличил свою
революционную работу, или дотация Ц.К. партии не всегда была столь
мизерной, как это изображает мемуарист и как это устанавливают
опубликованные письма, или секретарь стокгольмской большевистской группы
"рабочий Богровский" не всё, получаемое от немецкого агента, тратил на свои
личные нужд Из текста самого Шляпникова можно вывести заключение, что
Богровский подвергся скорее остракизму за излишнюю прямолинейность и
наивность: он выдавал Кескула, то есть" агенту германского генер. штаба"
расписки в получении денег для "партийной цели" на бланках ЦКСДРП(б) и с
официальной печатью.
Может быть, и не так в действительности безнадежна была попытка
Шляпникова получить деньги от некоторых, по крайней мере, стокгольмских и
копенгагенских спекулянтов из числа бывших социалистов для "такого
неспекулятивнаго предприятия, как революционная работа в России", -
утверждает мемуарист - эти "господа" не хотели и пальцем пошевельнуть.
"Довольно противная среда" - характеризует Шляпников копенгагенскую
обстановку. "Русских граждан в Копенгагене этой осенью было очень много.
Сюда съехались все спекулянты, все мародеры и богачи военного времени.