"С.П.Мельгунов. Золотой немецкий ключ большевиков " - читать интересную книгу автора

группы, интересы которой представлял Козловский, послали на него донос в
департамент полиции, что он яко бы является германским шпионом. Департамент
полиции запросил посольство в Копенгагене, но, несмотря не благоприятный
отзыв последнего, Козловский опасался ехать и Россию. У Гуревича почему-то
спрашивали совета, как поступить, и просили повидать в Петербурге Соколова
и передать ему просьбу Козловского приехать в Стокгольм. Гуревич просьбу
выполнил.25 "На присяжного поверенного - заключает мемуарист - рассказ
этот, видимо, произвел такое же впечатление тягостное, как и на меня". В
Стокгольм он не поехал26...Достаточно туманная история. Зачем Парвусу надо
было завязать сношения с определенным "оборонцем", каким был будущей
редактор "Власти Народа", и приманивать его сотнями тысяч рублей на
постановку марксистского журнала? Единственное объяснение, что таким путем
искали некоторого иммунитета для проникновения в Россию. Во всяком случае,
достаточно знаменательно, что посредниками от изобличенного Парвуса явились
два видных большевика27.

3 "Чудовищно-неправдоподобное".

По методу Ленина можно было бы построить и такой силлогизм. Парвус
политически был связан с Ганецким, Ганецкий был связан с Лениным.
Следовательно, Ленин был связан с Парвусом. И такое заключение отнюдь не
было бы "мошенническим приемом". "Гнусной ложью" называл Ленин обвинение
его в том, что состоит в сношениях с Парвусом. "Ничего подобного не было и
быть не могло"...... "Парвус такой же социал-шовинист на стороне Германии,
как Плеханов социал-шовинист на стороне России. Как революционные
интернационалисты, мы ни с немецкими, ни с русскими ни с украинскими
социал-шовинистами (Союз Освобождения Украины) не имели и не могли иметь
ничего Общего". Но ведь дело шло даже не о том, что последовательные
русские интернационалисты заняли позицию немецких социал-шовинистов", т е.
встали на сторону Германии, как таковой, в силу признания, что победа
немецкого прогресса все же с точки зрения людей, желавших иметь отечество,
более целесообразна, нежели победа русской реакции: "поражение России
меньшее зло" - как известно, утверждал Ленин. Вопрос был только в том:
приняли ли русские революционные интернационалисты большевистского
пораженческого лагеря немецкие деньги для осуществления своей
цимервальдско-кинтальской позиции? Теоретически подобная возможность,
конечно, отрицалась. Но практически была ли она возможна?
Не одних только большевиков обвиняли в годы войны в использовании
немецких денежных источников для активной пропаганды. Немецкие агенты
должны были пытаться проникнуть во все русские революционные группы, им
принявшие циммервальдскую или вернее кинтальскую платформу. Революционные
проповеди социалистов-революционеров пораженческого уклона, шедшая во время
войны фактически рука об руку с агитацией большевиков, естественно должна
была привлекать к себе внимание тех немецких интернационалистов, которые,
так или иначе, работали в контакте с германским военным штабом. Если вы
раскроете книгу Никитина, начальника петербургской военной контрразведки в
революционные месяцы ("Роковые годы"), то вы найдете в этих воспоминаниях
весьма категорические, но не совершенно безответственные суждения о той
связи, которая установилась в Женеве между собравшейся здесь группой с. -
р. и представителями германской власти. В октябре 15г. Чернов со своими