"Агоп Мелконян. Бедный мой Бернардье" - читать интересную книгу автора

- Включай, только смотри, без глупостей. Теперь вы оживете - по
очереди, друг за другом; не буду смотреть на ваши лица, это выше моих сил,
лучше выйду. Сама понимаешь, нам не спастись, мы в их руках. А человек -
великий путаник, запутывает всё, что его окружает.
Вся эта театральная история - сплошное заблуждение, кончиться иначе
она попросту не могла.
В мире людей царит порядок, любое отклонение от него наказуемо.
Людям нравится, когда их мир тщательно пронумерован, разграфлен,
разложен по полочкам, а что до нашей отчаянной выдумки, то она - прямотаки
вызов их чувству дисциплинированности, легкомысленности и неуважения к
общепринятым нормам они нам не спустят. За поругание добропорядочности, за
своеволие пощады от них не жди. Вот чего я не могу понять. Принцесса:
почему правила нравятся людям больше, чем прелесть сумбурности?
Порядок. Порядок во всем.
Порядок превыше всего. А знаешь, почему? Потому что упорядоченный мир
ясен. Можно ведь, наблюдая за пестрым хаосом жизни, попытаться осмыслить
его и лишь потом постараться найти в нем какую закономерность. А можно
избрать путь противоположный: сначала втиснуть жизнь в прокрустово ложе
правил, а уж затем ее изучать. Второй путь куда легче, вот люди и отдают
ему предпочтение.
Однако сейчас не время философствовать. Я еще вернусь к своему
монологу, от права на последнее слово не отказываюсь, а пока добавлю
только: всё дело в том, что их мир есть следствие, а не причина.
Реквизит собран и уложен в повозку, над ним натянуто расписанное
Бернардье брезентовое полотнище, с которого смотрят на нас клоуны, феи и
русалки.
- Дети мои, - обращается к нам Бернардье, - наденьте свои сценические
костюмы. Прошествуем через город, как герои Шекспира!
За десять лет мы привыкли повиноваться ему, поэтому без лишних слов
рассаживаемся по местам. И трогаемся в путь.
Забавное, наверное, было зрелище: впереди и сзади несколько
бронетранспортеров, ощетинившихся лучевыми пулеметами и тяжелыми
плазменными орудиями, а между ними - потешная повозка, крытая пестрым
брезентом с торчащими из нее картонными колоннами, готовыми вотвот
развалиться на части арками, горшками с искусственными цветами.
Пыль, скрежет гусениц, раскаленная солнцем бронь, стволы, направленные
на скрипучую телегу Бернардье и его напуганных актеров в ветхих плащах и с
накладными усами. Бутафорный наш мир, зажатый в стальные клещи двадцать
второго века, конвоируется в Дарлингтон.
В городе, очевидно, уведомлены о нашем прибытии, жители готовят нам
проводы. Точнее, проводы в безрадостную неизвестность. На тротуары высыпали
стар и млад. Люди кричат, свистят, швыряются чем попало. Кое у кого в руках
лозунги: "Избавьте город от заразы Бернардье!" и "Нам не нужна ложь!"
Ученики местной школы в серебристой форме со значком Сатурна на груди
построены в безупречную шеренгу. По знаку учителя они принимаются
скандировать:
- Долой театр! Долой театр!
Вытри слезы, Принцесса! Пощади Бернардье. Ейбогу, он не заслужил
такого удара. Сейчас ему нужно, чтобы мы продемонстрировали свою гордость.
Смотри, как высоко несет он голову, как расправил плечи, как невозмутим, -