"Агоп Мелконян. Бедный мой Бернардье" - читать интересную книгу автора

этим предсказанием, мой бедный Йорик!
- Да ты, никак, разговариваешь с черепом? - слышу я голос и
оборачиваюсь. Передо мной человек лег пятидесяти, старомодно одетый, с
галстуком-бабочкой из красной ткани с искоркой.
- Просто размышления вслух, - отвечаю.
- Но я слышал, как ты назвал его Йориком, мой мальчик!
- Йориком? Что с того... Надо же было как-то его назвать.
Странный человек, похож на помешанного. Видно, в районе Дарлингтонской
свалки бродят помешанные на любой вкус: принцессы в венках, небритые
бродяги с сигарой в зубах...
- Но почему именно Йориком? - не отстает назойливый тип, и мне
нестерпимо хочется послать его подальше, ругательство так вертится у меня
на кончике языка, оно созрело и готово вот-вот сорваться, но... не
срывается, что-то мешает мне, смущает: невесть почему, мне становится ясно,
что обидеть его я не в силах.
Человек как человек, ну, может, психованный чуточку больше обычного,
однако что-то мне мешает прямо так и заявить ему об этом...
Вдвоем, плечом к плечу, шагаем мы с ним среди гигантских пирамид
отбросов, которые ежеминутно извергает двадцать второй век из тысяч анусов.
Порывы ветра гонят за нашими спинами густые облака зловоний, несут куда-то
тряпки, пепел, пестрые этикетки, листья и пух. Мы шагаем вдвоем среди
вселенского смрада, вдыхаем отвратительные миазмы свалки, заставляющие меня
уверовать, что планета - это сплошная клоака, отравляющая собственную
атмосферу, что и недра земли, и небо, и мироздание содержат одну лишь
пакость, что она заливает вокруг все пространство, течет по лицу мерзкими
струйками, змейками, ползущими мимо рта, спускающимися по шее и груди,
проникающими через кожу, чтобы добраться до сердца, и вдруг спутник мой
берет меня под руку и внезапно задает вопрос:
- Тебе известно, что такое театр, мой мальчик?