"Агоп Мелконян. Память о мире" - читать интересную книгу автора

Она приблизилась робко, так голубь приступает к ладони, на которой ему
протягивают крошки.
- Мне не верилось. Я думала, мальчики просто играют. Они любят играть
серьезными вещами.
- Какие мальчики?
- Из группы.
- Ага.
Странно: она женщина! Кротость и некое неуловимое лучение.
Постепенно разговор завязался.
Настороженность Марии рассеялась, уже через каких-нибудь десять минут
она рассказывала мне о своем родном городке у подножия Рилских гор, о
какой-то наклонной площади, вымощенной грубым камнем, и о церкви с
нежно-белой колокольней на ее верхнем конце, о старухе, продававшей перед
церковью медовые пряники; о каком-то молчуне по имени Борис, который
впервые поцеловал ее губами, еще хранящими сладость пряника, и от смущения
тут же уронил мятую гимназическую фуражку; о каком-то бродячем цирке и его
пестрых, словно фантазия, фургончиках, за которыми бежали раскрашенные
лиллипуты, кувыркались, изрыгали огонь, доставали из карманов не умевших
летать голубей, а те в страхе вертели глазами-бусинками...
Со мной она говорила по-русски, ласковым и щедрым языком тургеневской
героини; звучание его я слышал впервые и лишь теперь понимал, для чего
вообще созданы фразы.
- А про нашего физика я тебе не рассказывала? Такой был худой, будто
его в гербарии сушили.
Как-то он посвятил целый урок понятию времени.
Отвел нас всех в учительскую, там были часы красного дерева, вот перед
ними мы и сгрудились. Под маятником, чьи ритмичные колебания нас чуть-чуть
околдовали, было небольшое зеркальце. Что представляет собой время, не
знает и сам дьявол, - так начал урок наш учитель. Время в ладонь не
зажмешь, оно непрерывно превращается в прошлое, в хаос. Часы можно
остановить, но время все равно продолжит свое течение . Он широко шагнул,
распахнул застекленную дверцу и погладил стрелки. Пальцы у него дрожали,
под натянутой прозрачной кожей на горле подскакивал крупный кадык, в жесте
его читались злобная признательность и страх. Каждый наш час ранит, а
последний из них убивает, сказал он.
Вот ключ, он даст жизнь часам, но, заводя их, себе жизни я не
прибавляю. Вот так-то.
И отошел к окну. Я так и не поняла, плакал ли он, но урок наш физик
продолжил, так больше и не взглянув на класс... Время, дети, это ветер,
превращающий скалы в /%a.*, а людей в ничто. Время, дети, это такое
могущество, перед которым бессильна даже Вселенная. Время, дети, это
непостижимая жестокость.
Мария нервно теребила свое платье.
- У него был телескоп, по ночам он смотрел на звезды. Люди считали,
что он свихнулся. Пбсле того урока мы шли домой вместе - учитель жил по
соседству. Долго брели вдоль дощатого забора, нагретого солнцем. У него в
руках был старый кожаный портфель, кое-где неумело зашитый толстой синей
ниткой. Меня давно это занимало, но лишь тогда я набралась смелости и
спросила, почему он живет один.
Один? - он словно проснулся. Что значит один, Мария? В Софии,я там