"Павел Иванович Мельников-Печерский. Балахонцовы" - читать интересную книгу автора

лицо его просветлело. Это был чертеж судна.

- Кто ты такой? - спросил он ласково.

- Балахонский посадский человек.

- Чем промышляешь?

- Да промысел у нас с тобой, великий государь, один, - отвечал
ободрившийся Балахонец. - Топором кормлюсь. Суда строю.

- Доброе дело, - сказал, улыбаясь, Петр. - А какие суда строишь?

- Для низового ходу, по твоему царскому указу, шмаки бешнерлеи по
иноземному образцу, как нас на Балахне твои немцы учили. Только не во гнев
будь тебе сказано - эти шмаки недалеко против старых насадов пошли. Вот эта
посудина, что ты работаешь, невпример способней будет, и в клади против
шмаков бешнерлеев прибыльнее вдвое.

- Это рейс-шифф зовется. Зачем же ты чертеж делал?

- Не обессудь, великий государь, вздумалось мне такую же расшиву
срубить.

- Потемкин, - крикнул Петр интенданту, заведывавшему стройкой судов.

Потемкин спешно подошел к царю.

- Слышишь, как Балахонец наши рейс-шиффы перекрестил! -

Расшива. Ну, коли расшива, так и будь расшива. А он дело сказал.
Рейс-шифф вдвое прибыльней. Макаров!

Государев денщик подбежал с записной книжкой.

- Пиши, - сказал Петр: - всякого чина людям, которые возят товары на
низ и с низу, объявить: староманерным судам не быть, сроку им два года; как
два года отойдут, те суда иссечь. Делать рейс-шиффы, чтоб и на море ход был
с полной морской оснасткой. А делать не образом только, как в Твери, а самым
делом, чтоб крепки были, и добрым мастерством; и сие не токмо волею, но и
неволею велеть делать, ослушников штрафовать деньгами, вдругорядь плетьми, а
пройдут два года - смертная казнь. Пиши указ в Адмиралтейс-коллегию. В
губернской канцелярии сегодня же объявить. А Балахонцову чертеж рейс-шиффа
дать. А деньги есть ли у тебя?

- Теперь нет, великий государь, да на это дело займем. Авось поверят?

- Займи у меня. Дать ему двенадцать рублей. Разживешься - отдашь. К
каждой Пасхе отписывай прямо ко мне, сколько судов на воду спустил. Прощай.