"Павел Иванович Мельников-Печерский. Очерки Мордвы" - читать интересную книгу автора

населенных преимущественно Мордвой, хотя открытых возмущений в больших
размерах и не бывало, но упорство в неплатеже податей (ясака), хлебных,
стрелецких и других денежных сборов вынуждало правительство к принятию мер
строгих. К этому присоединились насилия воевод и других служилых людей,
особенно тех, которые сбирали подати на государя. Мордва, бегая из деревень,
стала укрываться в лесах, стала уходить вниз по Волге и селиться там на
пустых землях, стала уходить по окрестностям в имения монастырские и
богатых, сильных влиянием своим при дворе вотчинников. Так, в начале
царствования Алексея Михайловича много Мордвы поселилось в вотчинах
Троицкого Сергиева монастыря и в вотчинах боярина Бориса Ивановича Морозова,
потому что этот монастырь и этот боярин, царский свояк и друг, в обиду своих
крестьян никому не давали.

После смутного времени народу было очень тяжело. Для усмирения
внутренних мятежей и смуты, на войну со шведами и Польшей надо было много
денег, а царская казна была истощена, накопленные же веками сокровища,
которые бы можно было, в крайности, обратить в деньги, были расхищены в
безгосударное время, когда поляки хозяйничали в московском Кремле. Пришлось
усиливать налоги, с торговых и промышленных людей брать "пятую деньгу" на
жалованье ратным людям, а с крестьян собирать хлебом и другими припасами на
продовольствие войска, а также взимать с них ямские деньги и другие денежные
повинности. Главная тягость падала таким образом на сельское население. К
тягостям государственным присоединились тягости другого рода; сборщики
податей, разъезжая по городам и селениям, делали жителям немало притеснений.
С Мордвой же, как и с другими инородцами, обращались они особенно строго,
даже враждебно: забирали у них без разбору хлеб, домашний скот и проч.,
продавали все это на торгах, частью на пополнение казенных недоимок, а
частью в собственную пользу. Разоренная Мордва бегала в леса или вниз по
Волге, оставляя поля несжатыми, луга некошеными, мед в бортях неломанным; но
сборщики податей, забирая оставленное Мордвой добро, ловили из них кого
попало и, отвозя в город, становили на правеж.

В нижегородском Печерском монастыре сохранился отрывок из розыскного
дела о Петре Корсакове, что осенью 1630 года с подьячим Дружиной Огарковым
ездил в Нижегородскую область "сыскивать про беглую Мордву" и вместо того,
чтобы разобрать дело, делал ей большия насилия и притеснения. Сбор ямских
денег до того разорил Мордву, что летом 1639 года, не дождавшись уборки
хлеба, все племя терюхан и значительная часть эрдзян, обитавших около
Арзамаса, покинув деревни и поля, забрали скот и какую можно было домашнюю
рухлядь и рассыпались по дремучим лесам Муромским, Салавирским, по реке
Сереже, некоторые бежали в леса Заволжья, другие же сели в лодки и поплыли
вниз по Волге. Из Нижнего и Арзамаса посланы были стрельцы и пушкари
выгонять Мордву из лесов и силой заставлять их жать и молотить хлеб. Но
посланные не могли проникнуть в лесные чащи, нахватали несколько отставших
беглецов и пополнили ими нижегородские и арзамасские тюрьмы. Урожай в тот
год был необыкновенно обилен, но уродившийся в изобилии хлеб должен был
погибнуть неубранным. Нижегородский воевода доносил об этом в Москву, а
между тем послал в мордовские деревни стрельцов из Нижнего. Набольшими у них
были: пушкарь Антон Молочницын да стрелец Захар. Эти люди, по тогдашнему
обычаю, захотели от того дела покормиться, стали хватать Мордву и бортников