"Герман Мелвилл. Дневник путешествия в Европу и Левант" - читать интересную книгу автора

Спустился к бухте Золотой Рог. Пересек понтонный мост. Постоял
посередине. На небе ни облачка. Глубокая синева и ясность. Несмотря на
декабрь, какая-то восхитительная эластичная атмосфера. Что-то вроде
английского июня, охлажденного и приправленного, как шербет, американским
октябрем. Чистота и красота лета, лишенного духоты. Вернулся домой через
обширные пригороды Галаты. Огромная многонациональная толпа. Менялы. В
обращении монеты всех наций. Вывески на четырех-пяти языках (по-турецки,
французски, гречески, армянски). Лотерея. То же самое творится у лодок.
Чувствуешь себя в центре Вселенной. Великое проклятие этого Вавилона -
невозможность перекинуться словом с ближним. Приходится следить за
карманами. Мой гид засунул руки в свои. Ужасный, трагический вид улиц.
Трухлявые, мрачные дома. Они выглядят настолько угрюмо и угрожающе, что
кажется, будто внутри их с каждого стропила свешивается самоубийца.
Полнейшее отсутствие открытого пространства - никаких скверов или парков.
Задыхаешься от недостатка пространства. Негде разойтись. Турецкие кофейни.
Закоптелые дыры, былое процветание, съеденное молью. По обоим сторонам
широкие сиденья или диваны, на которых восседают старые, заплесневелые
турки, раскуривающие с видом фокусников.
В некоторых киосках (павильонах) хранятся короны покойных султанов.
Смотришь сквозь позолоченные решетки и кружевные занавески на сверкающие
вещи. Около мечети султана Сулеймана захоронения его семьи - по площади не
уступают небольшой деревеньке. Его жены, дети, слуги. Все позолочено и
покрыто резьбой. Гробницы женщин высечены без изголовий (у женщин нет душ).
Могилы султана Сулеймана и трех его братьев. Павильоны. Позолочены, как
каминный орнамент.

Воскресенье 14 декабря.
В Константинополе три "воскресенья" в неделю: в пятницу у турок, в
субботу у евреев, в воскресенье у католиков, греков и армян.
В 8 часов утра перешел через второй мост в Стамбул. Хотелось объехать
на лошади вокруг крепостной стены. Проехал между стеной и Золотым Рогом
сквозь греческие и еврейские кварталы и очутился напротив земляного вала у
"Сладких вод" - долины, которая простирается от берега вглубь и
заканчивается красивыми рощами. Проехался вдоль земляного вала. С этой
стороны Константинополь был взят турками, и последний из Константинов пал
при защите стены. Четыре мили массивности, насыщенной прямоугольными
башнями. Примерно через каждые 150 ярдов лондонский Тауэр. Во многих местах
укрепления пострадали от землетрясений. Особенно башни. Большие расселины и
разломы. В одной башне виднеется узкий просвет входа; расколотые части
угрожают падением, словно перевернутые вверх дном пирамиды. Их оплетает
вечной зеленью дикий виноград. Четыре стены идут параллельно одна другой -
усиленная оборона. Прочность каменной кладки проявляется хотя бы в том, что
вершины башен, сброшенные вниз, сползли на землю, не потеряв целостности -
не рассыпались на кусочки, а скололись на манер скал, попавших в оползень. В
широких проходах выращивают овощи. Огороды. Плодородная почва, изобилие.
Здесь падали солдаты Константина. Повергнутые в прах, они взошли в виде
картофеля. К стенам примыкают кладбищенские леса. Кипарисы растут так же
густо, как ели в шотландской колонии. Очень старые деревья. Вид
первозданный, сверхъестественный. Стены стоят неумолимой преградой между
жилищами живых и прибежищем мертвых. С внешней стороны стены - греческая