"Герман Мелвилл. Дневник путешествия в Европу и Левант" - читать интересную книгу автора

церковь. Весьма красивая, выглядит совершенно новой на фоне старины. В
память о чудесной рыбе {Церковь построена в 1833 г. В ручье неподалеку
водилась удивительно окрашенная рыба. В связи с необычным цветом ее чешуи и
плавников рассказывают следующее: некий монах жарил рыбу, когда до него
дошло известие о падении города. "Готов поверить в это, - воскликнул он, -
если рыба выпрыгнет со сковородки в воду!" Рыбешки действительно проделали
это и с тех пор имеют какой-то недожаренный вид.}. Украшена знаменами девы и
т. д. Прекрасная пещерная часовня. Фонтан со святой водой. Сюда приходят
греки, совершают омовение, ставят свечи. Повсюду под деревьями люди. Курят
кальян, пьют, едят, катаются на лошадях. Толпа полная веселья. Греческое
воскресенье. Подъехал к Мраморному морю, там, где кончается стена. Начиная
отсюда, волны разбиваются обоснование стены на протяжении 6 миль вплоть до
Сераля. Проник в семибашенный замок. Башни высотой в 200 футов. Две из них
обрушены. Необычная толщина. Стены сверху засыпаны землей, поросли травой.
Прошелся по террасе. Замкнутое пространство о семи сторонах с башнями по
углам. Превосходный вид на город и море. Казематы. Надписи на стенах.
Солдаты. Мечеть. Удивительно длительная поездка обратно между стен.
Пустынные улицы. Проехал под аркой акведука Валента. В этих высоких арках,
поросших плющом и обмытых дождями, кажется, жив еще дух Рима, полный
презрения к жалким лачугам Стамбула. Возвышаются отдельные здания и деревья.
Снова пересек второй мост в Пера. Опоздал на танцы дервишей {Дервишский
орден Маулави. Члены этого ордена кружатся на месте во время своих мистерий
и доводят тем самым себя до изнеможения. - Прим. ред.}. Видел их монастырь.
Вспомнил наших трясунов. Поехал на кладбище Пера. В летние вечера они служат
местом гуляний. Берег Босфора. Напоминает Бруклинские высоты. Из одной точки
открывается особенно великолепный вид на Мраморное море, Принцевы острова и
Скутари. Вдоль улиц извивается длинная похоронная процессия армян. Гроб
усыпан цветами и покоится на носилках. При свете дня в ногах и в изголовье
горят восковые свечи. Попеременно поют мальчики и мужчины. Поразительный
эффект. Толпа, петляющая по узким переулкам. Наблюдал обряд погребения.
Армяне. Жестикуляция и завывание священников. Делают какие-то знаки.
Поблизости увидел женщину, склоненную над свежей могилой, над которой еще не
взошла трава. Ничем не прикрытая нищета. Женщина звала умершего, положив
голову на могилу как можно ближе к изголовью, словно разговаривая с
покойником через подвальный лаз. "Почему ты не говоришь со мной? Боже! Это
же я! Сказки только слово!" - умоляла она. Все немо. Утешение здесь
бессильно. Эта женщина и ее крики ужасно преследуют меня.
Уличные зарисовки. Красота человеческих лиц. Безобразные женские лица
редки. Примечательно, насколько эти расы превосходят нас в этом отношении.
Из каждого второго окна выглядывают лица (греческие, еврейские, армянские),
которые в Англии и Америке стали бы центром внимания любого бала. Жалкие
домишки и грязные улочки. Приметы нищеты при отсутствии самих нищих. Из
хибар выглядывают прекрасные девушки, словно лилии и розы, растущие в
разбитых горшках. Выглядят робкими и застенчивыми. Многие дома окружены
стенами. На нижних этажах отсутствуют окна. Ворота огромные, словно
крепостные. Следы варварства. Грабители. Решетки на окнах турецких домов.
Крохотные оконца. Путаница улиц. Нет главной. Никакого указателя. Совершенно
заблудился. Носильщики переносят огромные тяжести. Верблюды, ослы, мулы,
лошади. Мосты Константинополя намного живописнее лондонских. Контраст между
лондонским мостом и этими. Каяки, словно стрелы, проносятся под деревянными