"Герман Мелвилл. Энкантадас или очарованные острова" - читать интересную книгу автора

И стая страшных птиц над головой взлетела,
Ударом крепких крыл касаясь тела,
И заслонила свет, и ночь весь мир одела,
И ощупью они брели в ее пределах,
Фатальных птиц семья вокруг галдела.

Скала Родондо

Восхождение на высокую каменную башню - не только само по себе
достойное занятие, но и прекрасный способ разобраться в прилегающих
окрестностях. Лучше, если она стоит обособленно и одиноко, подобно
таинственной башне в Нью-Порте, или является единственным сооружением,
сохранившимся от разрушенного замка.
Что касается Очарованных островов, то там мы осчастливлены присутствием
величественного наблюдательного пункта в виде скалы, которая благодаря
особенностям очертания издревле прозывалась испанцами Родондо, или Круглая.
Она поднимается вверх на двести пятьдесят футов от поверхности моря, в
десяти милях от берега, оставляя к востоку и к югу группу гористых островов,
и в увеличенном виде воспроизводит расположение известной Кампанилы,
звонницы святого Марка, возвышающейся среди кучки ветхих зданий,
беспорядочно сгрудившихся вокруг.
Однако не торопитесь насладиться панорамой Энкантадас, потому что
Родондо, эта морская башня, сама заслуживает внимания. Видимая с расстояния
тридцати миль, она добросовестно вносит свою лепту в создание атмосферы
очарованности, витающей над островами, поскольку издалека неизменно
принимается за парус. С дистанции четырех лиг в полдень, подернутая
золотистой дымкой, она напоминает испанский адмиральский корабль, сверху
донизу увешанный сверкающей парусиной. Парус! Парус! Парус! - одновременно
доносится тогда со всех трех мачт. Но стоит подойти поближе - и призрачный
фрегат быстро превращается в сторожевую башню.
Я нанес первый визит в это примечательное место рано поутру. Чтобы
наловить рыбы, мы спустили три шлюпки и, пройдя на веслах около двух миль,
перед самым рассветом оказались в полосе лунной тени, отбрасываемой Родондо.
Вид скалы был ужасен, однако несколько смягчен странным двойным освещением
этого утреннего часа. Огромная полная луна светила низко на западе наподобие
меркнущего маяка, который разливает по поверхности моря мягкие, насыщенные
блики, похожие на отблески догорающих углей в полночном камине; одновременно
весь восток был охвачен бледным предвестным сиянием еще невидимого солнца.
Легкий ветерок апатично шевелил волны, звезды едва мерцали, природа казалась
выбившейся из сил после длительной ночной вахты и неподвижно застывшей в
изнурительном ожидании солнца. Был тот самый час, когда Родондо пребывает в
наилучшем настроении. Сумеречного освещения как раз хватало на то, чтобы
глазу открылись поразительные подробности, но осталось нетронутым туманное
облачение таинственности.
От разрушенного ступенчатого пьедестала, омываемого волнами, др гладко
выбритой вершины башня вздымается ввысь антаблементами геологических
пластов. Эти однородные слои, составляющие громаду, и придают ее очертаниям
своеобразие. Строго по линиям соприкосновения они выступают наружу в виде
массивных округлых полок, возвышающихся одна над другой единообразными
сериями от основания до вершины. Словно стрехи какого-нибудь старого амбара