"Александр Мень. История религии. Том 1" - читать интересную книгу автора

открылся мне: Ты - мир.
Ты - все. Ты - небо и вода,
Ты - голос бури, Ты - эфир,
Ты - мысль поэта, Ты - звезда... Велика правда этого пантеизма, который
нашел свое законченное выражение в Упанишадах, даосизме и в некоторых
греческих и западноевропейских философских системах.
Однако всей правды пантеизм заключать в себе не может.
Распространенность его связана с тем, что он открывает Бога в мире природы,
в том, что доступнее всего наглядному созерцанию. Свою ограниченность он
переносит на Абсолют и отождествляет Божество с безликой силой,
пронизывающей Вселенную. Между тем безликость - свойство низшего бытия, на
вершинах же мировой иерархии стоят личностные, разумные и самосознающие
существа.
Человек даже из собственного опыта познает, насколько его "Я", его
духовная личность превышает его подсознательную и телесную жизнь. Тем
труднее мыслить безличным Бога, Который есть высшее совершенство. В Библии
мы имеем прямое свидетельство об Откровении Творца как верховной Личности.
Разумеется, в глубине Своей Божественная Личность бесконечно отличается
от личности тварного, ограниченного создания. Безмерная, сокровенная,
непостижимая сущность Абсолюта трансцендентна человеку: она превышает как
интуитивные, так и дискурсивные его способности. Но Бог, обращенный к миру,
Бог творящий, Бог-Логос открывается душе как Воля, Разум и Личность,
уничтожая в Своем творческом акте пропасть между Абсолютным и относительным,
между Собою и миром. Это Он вызывает тварь к бытию, направляет
космогонический и антропогенетический процесс к совершенству, к высочайшей
богочеловеческой цели, приобщая мир к полноте божественной жизни.


x x x


Но здесь перед нами неизбежно возникает загадка, которая всегда
мучительно переживалась религиозным сознанием: откуда в творении явилось
несовершенство? Как совместить Откровение о благости Божией с фактом зла,
царящего на земле? Этот трагический вопрос поднят уже давно; и не
Достоевским или Камю, а Книгой Иова и древними религиозными учениями.
Мы пока не будем касаться зла в человеческом существовании*. Прежде чем
говорить о нем, нужно обратиться к миру природы. Те гармония и
целесообразность, которые всегда изумляют людей в мироздании, не могут
заслонить и другой стороны тварного бытия. Борьба и пожирание, страдание и
смерть постоянно сопровождают все жизненные процессы. Даже тогда, когда
человек еще мало знал о мире, он видел эту мрачную тень, отбрасываемую
природой. Демонология древних есть не что иное, как персонификация
космического зла. Теперь же, когда наука проникла в ткань материи, размах
разрушительных тенденций стал еще более очевидным. Пусть иные справедливо
утверждают, что при отсутствии сознания нет ни зла, ни греха, но кто решится
отрицать вселенское страдание? Боль и гибель, постигающие любое живое
существо, накладывают страшную печать на весь биогенез. Пусть боль в
известном смысле играет благодетельную роль как сигнал об опасности, но она
появилась именно потому, что опасность для живых творений вполне реальна. И