"Александр Мень. У врат Молчания (Духовная жизнь Китая и Индии)" - читать интересную книгу автора

еще до проповеди Будды.
Религиозные представления Индии в известном смысле способствовали
нравственному воспитанию народа. Можно смело утверждать, что древнеиндийская
культура при сравнении ее с прочими современными ей культурами была наиболее
глубоко проникнута этическим элементом. Это отразилось даже в такой,
казалось бы, далекой от гуманности сфере, как война. В Заповедях Ману,
например, запрещается убивать безоружного, тяжело раненного или отступающего
противника. Аскетическое самообладание считается одной из добродетелей
воина. Естественно, что подобные заповеди нарушались достаточно часто, но
уже само существование их в эпоху беспощадного истребления человека
человеком представляется чем-то в высшей степени замечательным. И монополия
в обладании подобными заповедями принадлежала в древнем мире Индии. Только
благодаря им проповедь ахимсы, начиная от Махавиры и Будды и кончая Ганди,
могла иметь успех/2/.
Характерно, что грека, побывавшего в лагере индийского войска, поразило
почти полное отсутствие воровства среди солдат, столь частое у него на
родине/3/.
Требования религиозной морали распространялись и на царя. Так, в
Махабхарате мудрец советует радже: "Будь участлив, радуйся благу существ,
берегись осуждения. Будь сдержанным, мягким, правдивым, народ охраняй
усердно, покинь беззаконие, держись закона, почитай богов, предков"/4/.
Согласно Ману, слава царя зиждется на его справедли-вости, честности и
самообладании /5/.
Впрочем, это не означало, что царя считали простым смертным. В тех же
Заповедях Ману мы находим черты настоящего обоготворения магараджи. Он
"блеском превосходит все живые существа", он - воплощение богов, он
"божество с телом человека" и т.д./6/.
Греки изумлялись тому, что у индийцев якобы не было рабов. Подобное
заблуждение, очевидно, могло возникнуть или потому, что формы рабства на
Западе были несколько иными, или потому, что греки не сумели разобраться в
сложной специфике индийского социального строя. Как бы то ни было, Ману
упоминает о рабах наряду с домашним скотом: верблюдами, буйволами и овцами.
В его уставах сказано также, каким путем можно приобрести раба: на войне,
куплей, по дарственной, по завещанию или по рождению от другого раба. Раб
был существом, лишенным большинства человеческих прав. Основным занятием
рабов было личное услужение в домах господ или сопровождение их во время
работы.
Немногим лучше было положение людей, относящихся к низшей варне шудр.
Шудры, вероятно, происходили от потомков покоренных туземцев. Они не
считались уже больше дасью - врагами, но между ними и остальными кастами
навсегда осталась пропасть. Шудры не были "дважды рожденными", не прошли
через высшее арийское посвящение/7/. Им запрещалось вступать в брак с
представителями высших каст. Ребенок, родившийся от шудры и брахманки,
считался проклятым, отверженным существом. Над поступками и чувствами людей,
по мнению индийцев, неизбежно тяготела печать касты. Каста определяла все.
Рожденный шудрой уже не мог избавиться от унизительного ига, как мог,
например, римский вольноотпущенник. Лишь надежда в будущем воплощении
родиться в лоне высшей варны могла служить утешением для шудры. А пока же он
был отстранен даже от религиозной жизни. В одном древнем тексте
рассказывается о каком-то шудре, который, занимаясь духовными упражнениями,