"Дмитрий Иванович Менделеев. Толковый тариф, Два письма Николаю II" - читать интересную книгу автора

6) что в возмещение полученных выгод страны, подобные Англии, развившие
ранее свою промышленность и держащиеся принципа невмешательства, сильно
страдают от промышленных кризисов и перепроизводства, происходящего или от
обеднения потребительных стран, например вследствие неурожаев, войн и т. п.,
или оттого, что потребительные страны уменьшают спрос иностранного товара
(развивают свою местную промышленность), облагая его таможенными пошлинами;
7) что подобные страны из-за выгод промышленного процветания теряют в
развитии своего земледелия, а это влечет не только к риску на случай военных
событий, но и к шансу усиленного выселения, потому что земледелие
естественнейшим образом навсегда останется всем любезнейшим и
привлекательнейшим промыслом, если он не будет низведен, как это случилось в
последние тридцать-сорок лет, от удешевления продуктов земледелия, на
степень наименее выгодных - по мере заработка и рисков - видов труда;
8) что страны, подобные Северо-Американским Соединенным Штатам,
гармонически развивающие свое земледелие и свою же промышленность -
последнюю при помощи сильного обложения иностранных товаров
покровительственной ввозной пошлиной, - усиливаются и богатеют исключительно
быстро, тогда как страны, обладающие условиями не меньшего естественного
богатства (например, Аргентинская республика и Бразилия) и жителями такого
же характера переселенцев, но развивающие почти исключительно свое
земледелие и сходные с ним промыслы добычи сырья, не только не представляют
условий усиления, но полны безурядиц и скудости во многих отношениях, если
не прилагают забот о развитии внутренней своей промышленной
производительности.
Многое еще и другое выяснилось опытом последних пятидесяти лет, когда
принцип невмешательства стал применяться. Опыт монаха в Болонье над падением
шаров с падающей башни был поучителен, убедил сразу. Но он и длился всего
несколько дней. И он описан добросовестно. И не было поводов и возможностей
извращать его смысл, не было разочарований, его сопровождающих, ничьи живые
жизненные интересы явно не страдали от утвердительного или отрицательного
результата опыта. Здесь иное дело. Главное же - опыт длителен и очень
сложен, а от ответа в ту или иную сторону многое может поколебаться в
основании, пострадает много личных интересов. Не лучше ли тогда не задевать
столь жгучих сторон, не лучше ли оставлять царствовать признанную ошибку? Но
ведь дело здесь не в том одном, что от перемены взглядов в будущем кто-то
может кое-что потерять, а дело в том, во-первых, что от господства
существующих взглядов мы сами уже многое утратили, и если бы господство
взглядов этих продолжалось бесконечно, то мы потеря[ли бы] чуть ли не все
то, к чему исторически приготовились; во-вторых, в том, что надобно же
извлечь если не самую истину, которая, увы, в конце концов закрыта
недоступной завесой будущего, то, по крайней мере, надо постараться извлечь
задатки истины, т. е. простую правду, касающуюся промышленно-торговых
отношений народов. А когда дело касается русского таможенного тарифа, тогда
естественно разобраться в пресловутом споре, сперва чисто английском, а
затем и всенародном, так называемых протекционистов с так называемыми
фритредерами (от английского названия free trade - свободная торговля).
Партия людей, проповедовавших и проведших, ко благу Англии, начала
"свободной торговли", в то же время во всех своих действиях и влияниях
возвещала всем мир и блага, промышленностью приносимые, а против войны
боролась с возможною настойчивостью. Слава Брайта не омрачена потворством