"Ицхак Мерас. На чем держится мир " - читать интересную книгу автора

ему в школу еще по крайней мере год, пока этот не подрастет немного.
Что-то подымалось, подступало к горлу. Она ткнулась в подушку и
всхлипнула.
- Нет! - сказала она.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ее неотступно мучила одна и та же мысль: "Зачем я пошла в деревню?"
Эта мысль точила, грызла и не давала покоя. Снова цвели липы. Их желтый
запах перебил черную вонь пожарищ, неистребимую, стойкую, как смрад над
болотом. Что человеку прежде всего надо? Поесть.
"Он небось голодный, мой мальчик. Зачем я пошла в деревню?" Не уйди
она, все было бы иначе. Может быть, хотя трудно сказать... Что, не нацепили
бы на евреев желтые звезды? Что, не загнали бы в лагеря, мужчин - отдельно,
женщин с детьми и стариками - отдельно?
Нет, нет! Ничего бы не изменилось, разве ей одной сладить?.. Нет. Но
мальчика она бы оставила при себе, как оставила сына нотариусов. Она бы
кормила его: такому мальчику - всего год, как в школу ходит, - такому
человечку растущему первым делом надо поесть.
Если бы она не ушла в деревню! Если б хоть дождалась воскресенья, как
обычно. А то ведь ушла в субботу, захватив с собой Римукаса. Думала с
Ятаутене посоветоваться.
А на воскресенье - война.
Хотела сразу же обратно бежать. Да не пустили ее. Здесь как-никак было
двое детей, а там, в городе - один только мальчик, и с отцом, с матерью.
Но когда вернулась, было уже поздно.
Искала, везде искала их - только где уж там найдешь, если им всем
велели нашить желтые звезды (почему - желтые и почему - звезды?), отделили
мужчин и угнали за город, в лагерь. Что это такое - лагерь? Ее мальчик
небось голодный. Она поселилась в покинутом доме при кузнице.
Ей рассказывали: до того, как согнали в лагерь, здесь жили ее хозяева с
мальчиком.
Собрала все, что было у нее: краюху хлеба, шмат сала, два яйца,
надергала в брошенном огороде моркови, круглой, гладкой, сахарной, с тупыми
концами.
Только придя на место, увидела, что такое лагерь. Одинокая усадьба,
обнесенная проволокой-колючкой. Большая клетка, где не звери, как в цирке, а
люди. И люди эти отмечены желтыми латками, чтобы их не путали с прочими.
Она зашла с поля, подкралась к изгороди, где не видно было часовых,
присела в крапиве, не чувствуя, как жалит босые ноги, и увидела своего
мальчика.
Она тихо окликнула его.
Он удивленно озирался, пока не столкнулся с ней глазами.
Рожица осунулась, уже не лукавая, только почернела вся, - может,
загорел на солнце?
Она вытянула руки, и он бросился в ее объятия, только оба наткнулись на
проволоку: она - руками, а он - лицом.
- Ты нашла... - тихо шептал он, вцепившись в изгородь, прижавшись к
шипам. - Видишь... пришла... Я тебя все время ждал...
Она развязала узелок.