"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора

И, наклонившись, сосчитал по угломеру число делений между началом волос
и подбородком.
- Знать!-подумал Джованни.-Разве тут можно знать и мерить? Какое
безумие! Или он не чувствует, не понимает?..
Мерула, очевидно желая задеть противника за живое и вызвать на спор,
начал говорить о совершенстве древних, о том, что следует им подражать. Но
собеседник молчал, и когда Мерула кончил,- произнес с тонкой усмешкой в
свою длинную бороду:
- Кто может пить из родника - не станет пить из сосуда.
- Позвольте!-воскликнул ученый.-Если вы и древних считаете водою в
сосуде, то где же родник? - Природа,- ответил незнакомец просто. И когда
Мерула опять заговорил напыщенно и раздражительно,- он уже не спорил и
соглашался с уклончивой любезностью. Только скучающий взор холодных глаз
становился все равнодушнее.
Наконец, Джордже умолк, истощив свои доводы. Тогда собеседник указал на
некоторые углубления в мраморе: ни в каком свете, ни слабом, ни сильном,
нельзя было видеть их глазом,- только ощупью, проводя рукою по гладкой
поверхности, можно было чувствовать эти бесконечные тонкости работы. И одним
глубоким, чуждым восторга, пытливым взором окинул незнакомец все тело
богини.
- А я думал, что он не чувствует!-удивился Джованни.- Но, если
чувствует, то как можно мерить, испытывать, разлагать на числа? Кто это?
- Мессере,- прошептал Джованни на ухо старику,- послушайте, мессере
Джордже,- как имя этого человека?
- А, ты здесь, монашек,- произнес Мерула, обернувшись,-я и забыл о
тебе. Да ведь это и есть твой любимец. Как же ты не узнал? Это мессер
Леонардо да Винчи. И Мерула познакомил Джованни с художником.
Они возвращались во Флоренцию.
Леонардо ехал шагом на коне. Бельтраффио шел рядом пешком. Они были
одни.
Между отволглыми черными корнями олив зеленела трава с голубыми
ирисами, неподвижными на тонких стеблях. Было так тихо, как бывает только
ранним утром раннею весною.
- Неужели это он?-думал Джованни, наблюдая и находя в нем каждую
мелочь любопытной.
Ему было лет за сорок. Когда он молчал и думал - острые,
светло-голубые глаза под нахмуренными бровями смотрели холодно и
проницательно. Но во время разговора становились добрыми. Длинная белокурая
борода и такие же светлые, густые, вьющиеся волосы придавали ему вид
величавый. Лицо полно было тонкою, почти женственною прелестью, и голос,
несмотря на большой рост и могучее телосложение, был тонкий, странно
высокий,
очень приятный, но не мужественный. Красивая рука,- по тому, как он
правил конем, Джованни угадывал, что в ней большая сила,- была нежная, с
длинными тонкими пальцами, точно у женщины.
Они подъезжали к стенам города. Сквозь дымку утреннего солнца виднелся
купол Собора и башня Палаццо Веккьо.
- Теперь или никогда,- думал Бельтраффио.- Надо решить и сказать,
что я хочу поступить к нему в мастерскую.
В это время Леонардо, остановив коня, наблюдал за полетом молодого