"Д.С.Мережковский. Павел. Августин ("Лица святых от Иисуса к нам" #1)" - читать интересную книгу автора

(Иудеев) - один Бог Отец" (I Кор. 8, 5-6). Много есть и таких же, как этот
Ваал-Тарс, страдающих за людей, и умирающих богов-искупителей: Озирис
Египетский, Таммуз Вавилонский, Аттис Фригийский, Митра Персидский, Дионис
Эллинский, Адонис-Адонай Ханаанский (этот - самый лживый и страшный из всех,
потому что имя его - имя истинного Бога), и сколько еще других, неведомых!
"А за ними всеми - бес один", - думает отрок Шаул или только хочет думать,
но не может. "Бог или бес? Кто из двух? кто из двух?" - мучается, смертным
томлением томится.[12]
"Вот они все, со всех концов мира, туча тучей, как вороны на падаль,
слетаются на бедную душу мою!" - думает он, с от вращеньем и ужасом. Закрыл
глаза, чтобы не видеть; но черные мысли - черные нити, и под закрытыми
веками, скрещиваются еще ослепительней. И рдеют на той черноте, точно кровью
наливаются, огненные буквы Исаиина пророчества:
Раб Господен, ebed jahwe... презрен был и умален пред людьми... И мы
отвращали от Него лицо свое... и ни во что ставили Его... Но Он взял на Себя
наши немощи и понес наши болезни. Казнь мира нашего была на Нем, и ранами
Его мы исцелились... Род же Его кто изъяснит? (Ис. 53, 3
- 8).


X

"Кто изъяснит?" - мучается отрок Савл, смертным томлением томится. А
черные мысли - черные нити, все черней, ослепительней. Вдруг огненно-красные
буквы на той черноте побелели и вспыхнули таким огромным светом, что
поглотили всю черноту. Свет был так ярок, что солнце перед ним померкло бы,
как свеча перед солнцем; ярок, но не ослепителен, потому что шел как будто
не извне, а изнутри Павла и наполнял его всего, как вода наполняет сосуд. И
в свете этом увидел он все, и узнал, что "все хорошо весьма", как в первый
день творения, сказал Господь и праведные скажут в последний день мира;
понял, что значит: "око того не видело, ухо не слышало, и не приходило то на
сердце человека, что приготовил Бог любящим Его" (Ис. 64, 4); понял все, как
бы "восхищен был до третьего неба в рай, и слышал там глаголы неизреченные,
которых человеку нельзя пересказать" (II Кор. 12, 2-4).
Все это длилось миг - атом времени; если бы дольше продлилось, душа бы
не вынесла - уничтожилась.
Вдруг как бы длинное, тонкое жало пронзило все тело его, от темени до
пят; лицо исказилось так, как будто кто-то невидимый бил его по лицу,
связанного, и он не мог пошевелиться. И, с воплем нечеловеческим, таким, что
казалось, не он сам кричит, а кто-то из него, - упал на землю.
"Жало дано мне в плоть, ангел сатаны, бить меня по лицу, hina me
kolaphidze, - скажет Павел через много-много лет.
- Трижды молил я Господа, чтобы удалил его от меня. Но (Господь) сказал
мне: милости Моей довольно тебе, ибо сила Моя совершается в немощи" (II Кор.
12, 7-9).
Сила Господня уже и тогда совершалась в немощи отрока Савла, но
медленно, долго и трудно. Свет, блеснувший в нем, в тот памятный день, за
ткацким станком, потух в темной ночи почти так же внезапно, как вспыхнул, и
ночь сделалась еще темней. Что узнал тогда, в вещем сне наяву, - забыл,
заспал в страшном сне жизни.