"Д.С.Мережковский. Франциск Ассизский ("Лица святых от Иисуса к нам" #2)" - читать интересную книгу автора

"Истинный монах не должен иметь ничего, кроме гуслей", - говорит
Иоахим;[62] то же мог бы сказать и Франциск. "Господи, благодарю Тебя за то,
что я умираю свободным от всего!" - говорит Франциск; то же мог бы сказать
Иоахим.
Нет никакого сомнения, что главное дело всей жизни Франциска -
основание всемирного Братства нищих, от рабства собственности освободившихся
людей, - Иоахим признал бы своим и, может быть, увидел бы в нем начало того,
предсказанного им, "великого переворота", в котором частную собственность
заменит общая (наша "социальная революция", совершаемая человечеством, "во
имя свое", противоположна этой, - совершаемой во имя Христа Освободителя:
рабством кончается та, а эта - свободой).
В "Третьем Братстве" нищих увидел бы, может быть, Иоахим "Третье
Царство Свободы": tertius Ordo - tertium Regnum. Что это действительно так,
видно из того, что лет через двадцать по смерти Франциска такие верные
ученики его, как Иоанн Пармский и Герардо да Сан-Доннино, соединят его с
Иоахимом: Третьего Завета пророк для них - Иоахим, а исполнитель
пророчества - Франциск.[63]
Но если так для Иоахима, то для Франциска не так; сына своего духовного
узнал бы Иоахим во Франциске, но тот не узнал бы в нем отца своего: та же
между ними черта разделяющая, как между двумя Церквами - Западной, Римской,
и Вселенской. Эту черту мог переступить Иоахим, но Франциск не мог; сердцем
он уже христианин Церкви Вселенской, а разумом все еще только римский
католик; дух его уже всемирен, а душа и тело все еще только западные,
римские. Знал Иоахим, куда идет, а Франциск не знал. И если бы произошло то,
что с таким ужасом заклинал Иоахим: "Да не будет сего! absit hoc!" -
столкновение двух церквей, бывшей Западной и будущей Вселенской, то,
вероятно, не в ней с Иоахимом, а против него, в бывшей Церкви, оказался бы
Франциск; и если бы знал, что, по Иоахимову пророчеству, "новая Вселенская
Церковь" воздвигнута будет на развалинах римской Церкви Петра, то испугался
бы этого так, что на костер Святейшей Инквизиции, на котором сжигалось
"Вечное Евангелие", подложил бы дров.
Все это и значит: дело освобождения, начатое во Втором Завете Сына,
могло завершиться только в Третьем Завете Духа.


XXXIV

Сами пророки иногда не знают, где, когда и как исполнится пророчество.
Этого не знает, может быть, и Гете, влагая в уста св. Франциска, "Отца
Серафимского", Pater Seraphicus, в хоре Небесных Сил, спасающих душу
Фауста, - эти вещие слова: только в эфире свободнейшем... откровение
любви.[64]
Гете, может быть, еще не знал до конца, что это значит; мы уже знаем,
или могли бы знать. Если погибающий Фауст - все отступившее от Христа
человечество, то это значит: только тогда спасется оно, когда Завет Сына -
Любовь исполнится в Третьем Завете Духа - Свободе; когда завершится то, что
начал делать Франциск, в том, что предрек Иоахим.


XXXV