"Д.С.Мережковский. Лица " - читать интересную книгу автора

Революции, так бесстрашно поднял Белое знамя на Красное.
Польша - Европа, а Европа - весь мир. Стоя на польской земле, Савинков
стоит на земле европейской, всемирной. И чужая земля - родная под ним, ибо,
по слову Достоевского, тоже великого русского патриота: "У нас, русских, две
родины - наша Русь и Европа". Наша Русь и весь мир.
Кажущаяся слабость Савинкова есть действительная сила его,
безземность - всемирность. Силы этой нет у Врангеля; есть у него иная сила,
русская; но этой нет. Тут Врангель и Савинков противоположны, как левая рука
противоположна правой, не для того, чтобы мешать, а чтобы помогать друг
другу.
Таковы две точки, в которых Савинков и Врангель свободны и связаны;
одна - в пространстве, другая - во времени. А третья - в духе.
"Дух Врангеля - черносотенный", утверждают враги его. Он мог бы им
возразить своей демократической программой. Но программа - слова, а слова
получают убедительность неотразимую, только воплощаясь в дела и в лица.
Слова свои Врангель еще не успел воплотить в дела, а лица его ближайших и
отдаленных, случайных и не случайных сотрудников, от епископа Вениамина и
Бориса Суворина до Кривошеина и Гурко, отнюдь не освещают демократическим
светом лицо самого Врангеля.
Лицо Савинкова говорит само за себя и в чужом свете не нуждается. Кто
говорит: "Савинков", - говорит: "русская революция", - та самая, которая
началась свержением Романовых и кончится свержением большевиков. Этого
революционного света нет на лице Врангеля. Иной свет на нем - свет России
царской. Я это говорю ему не в укор: надо же, наконец, вспомнить, что за
царской Россией - не только Николай II и Гришка Распутин, но и Пушкин и
Петр. Кровь и кровная связь неразрывно связывают генерала Врангеля с царской
Россией. Террорист Савинков эту связь порвал: от России царской отделился
чертою кровавою. И никто ее не сотрет; никто не поверит большевикам, сколько
бы ни обвиняли они Савинкова в монархических замыслах.
Если освобождение России должно быть революционным, - концом революции
февральско-мартовской, прерванной октябрьскою контрреволюцией; если будущая
Россия есть Россия не первая, царская, и не вторая, большевистская, а
третья, свободная, то Савинков - человек Третьей России. И в этом -
опять-таки сила его, которой нет у Врангеля.
Мы не знаем, что будет; будет ли жизнью поставлен вопрос: Врангель или
Савинков? Но мы не хотим сами ставить этот вопрос. Мы хотим не разделить, а
соединить две руки, протянутые к одному горлу Ленина-Троцкого. Вот почему мы
не спрашиваем: Савинков или Врангель? Мы говорим: Врангель и Савинков.
"Кто потеряет душу свою, - обретет ее". Что это значит? Умереть, отдать
жизнь за любовь? Нет, не только жизнь: душа - больше, чем жизнь. Душа - лицо
человека, личность его, то особенное, единственное, что отделяет человека от
всех других людей. Каждый из нас любит Россию по-своему, своею любовью,
личною, отдельною. Пожертвовать общей любви этою отдельною любовью и значит
потерять душу свою, чтобы вновь обрести ее в душе России.
Есть много людей, готовых отдать жизнь за отечество; но людей, готовых
потерять за него душу свою, очень немного. А такие люди и нужны сейчас
России.
Я не имею чести знать лично генерала Врангеля. Савинкова я знаю давно и
верю, что он один из немногих русских людей, готовых потерять душу свою за
Россию.