"Д.С.Мережковский. Было и будет. Дневник 1910 - 1914 " - читать интересную книгу автора

"Рассудок не достигает природы, - говорит Гете, - человек должен
возвыситься до высочайшего разума, чтобы прикоснуться к божеству, которое
открывается в живом, а не в мертвом". "Существуют явления первичные
(Urphanomenen), божественную простоту которых разрушать не следует". "Я
всегда был уверен, что мир не мог бы существовать, если бы не был так
прост". Это одна из глубочайших мыслей Гетевой религии. Простота мира и есть
его чудесность, таинственность, божественность. "Все мы бродим ощупью среди
тайн и чудес". Явления природы суть Богоявления. "Высшее, чего может
достигнуть человек в познании, есть чувство изумления (Erstaunen)".
Никто не обладал в такой мере, как он, этим даром изумления. Оно-то и
соединяет для него науку с религией.
"Бог жалеет вопиющих к Нему воронят! - восклицает он по поводу
выкармливания чужих птенцов маткою. - Кто знает это и не верует в Бога, тому
не помогут ни Моисей, ни пророки. Вот что я зову вездесущием Божиим".
Естественная история - продолжение Священной; книга природы -
продолжение Библии, и подлинность обеих одинакова.
Матка-малиновка кормит детенышей в клетке, а когда ее выпускают в окно,
возвращается к ним. Эккерман, наблюдающий за нею, тронут этим до глубины
сердца. Он рассказал об этом Гете.
"Глупый вы человек, - возразил тот, улыбаясь многозначительно, - если
бы вы верили в Бога, то не удивлялись бы. Он приводит в движение мир;
природа в Нем, и Он в природе... Если бы Бог не одушевлял птицы этим
всемогущим влечением к ее детенышам, если бы подобное стремление не
проникало всего живого, то и мир не мог бы существовать. Всюду
распространена божественная сила, и всюду действует вечная любовь".
В проповеди св. Франциска "сестрам-птицам" брезжит то, что здесь, у
Гете, сияет полным светом: "Бог нe почил от дел Своих". Учение об эволюции
есть созерцание этого не почившего, делающего, творящего Бога. Тут,
повторяю, новое, небывалое в религиозном опыте человечества; чтобы так
верить, надо так знать.
Познание души человеческой приводит его к тому же, к чему познание
природы. Может быть, нигде религиозное чувство его не достигает такой
убедительной, осязательной подлинности, как в чувстве личного бессмертия.
Идея бессмертия связана для него все с тою же идеей творческой
эволюции. "Для меня убеждение в вечной жизни истекает из понятия о вечной
деятельности: если я работаю без отдыха до конца, то природа обязана
даровать мне иную форму бытия, когда настоящая уже не в силах будет удержать
мой дух".
Это только догадка; но если все его догадки о природе оказались
верными, то почему бы и не эта? Уничтожение такого человека, как он, не
большая ли бессмыслица, чем та, о которой сказано: credo quia absurdum.
Однажды, во время прогулки в окрестностях Веймара, глядя на заходящее
солнце, задумался он и сказал словами древнего поэта:

И, заходя, остаешься все тем же светилом!

"При мысли о смерти, - добавил он, - я совершенно спокоен, потому что
твердо убежден, что наш дух есть существо, природа которого остается
несокрушимою и непрерывно действует из вечности в вечность; он подобен
солнцу, которое заходит только для нашего земного ока, а на самом деле