"Проспер Мериме. Партия в триктрак (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

было очевидно, что до наступления темноты нам придется вступить в неравный
бой. Капитан позвал к себе Роже, и они совещались добрых четверть часа.
Роже вернулся на палубу, взял меня под руку и отвел в сторону.
- Через два часа, - сказал он, - завяжется бой. Наш храбрец, который
сейчас дерет горло на шканцах, совсем потерял голову. У нас было два
выхода: один, наиболее благородный, - это подпустить к себе врага, затем,
взяв его на абордаж, перебросить ему на борт сотню головорезов; другим
выходом, тоже неплохим, хотя и менее красивым, было - несколько облегчить
себя, выбросив в море часть наших пушек. Тогда мы смогли бы близко подойти
к африканскому берегу, что виден там, налево от нас. Англичанин побоялся
бы сесть на мель и был бы вынужден дать нам возможность уйти от него. Но
наш капитан - ни трус, ни герой: он предоставит врагам издали громить нас,
с часок продержится, а потом с честью сдастся. Тем хуже для тебя: тебя
ждут портсмутские понтоны [то есть плавучая тюрьма для военнопленных в
английском портовом городе Портсмуте]. А я, я туда не собираюсь.
- А может быть, - сказал я, - мы первыми же выстрелами причиним врагу
такие повреждения, что он вынужден будет прекратить погоню?
- Послушай: я не хочу попасть в плен, я хочу быть убитым; пора с этим
покончить. Если, на беду, я буду только ранен, дай мне слово, что ты
бросишь меня в море. Оно должно, быть смертным одром для такого моряка,
как я.
- Что за вздор! - воскликнул я. - Хорошие поручения ты мне даешь!
- Ты исполнишь свой долг верного друга. Ты знаешь: мне нужно умереть.
Вспомни: я согласился не кончать жизнь самоубийством только в надежде, что
я буду убит. Ну, обещай мне исполнить мою просьбу, а не то я обращусь за
этой услугой к подшкиперу, и он не откажет мне.
Подумав, я сказал:
- Даю тебе слово, что, если ты будешь смертельно ранен, без надежды на
выздоровление, я исполню твое желание. В этом случае я согласен избавить
тебя от мучений.
- Я буду смертельно ранен или просто буду убит.
Он протянул мне руку, я крепко ее пожал. С этой минуты он стал
спокойнее, даже какой-то воинственный задор заиграл на его лице.
К трем часам пополудни выстрелы носовых орудий противника начали
задевать наши снасти. Тогда мы свернули часть парусов, стали в траверс к
"Алкесте" и открыли беглый огонь; англичане тоже спуску нам не давали.
После пальбы, длившейся примерно час, наш капитан, все делавший невпопад,
решил попробовать абордаж. Но у нас было уже много убитых и раненых, а у
остальных пропал боевой пыл; к тому же наши снасти немало пострадали, а
мачты были сильно повреждены. В ту минуту, как мы распустили паруса, чтобы
подойти к англичанам, наша грот-мачта, ничем больше не поддерживаемая,
рухнула со страшным грохотом. "Алкеста" воспользовалась замешательством,
произведенным этой бедою: она прошла мимо нашей кормы и на половинном
расстоянии пистолетного выстрела разрядила в нас все свои бортовые орудия;
так она прошла вдоль нашего несчастного фрегата, который мог
противопоставить ей с этой стороны только две маленькие пушки.
В эту минуту я находился около Роже, который рубил ванты, еще державшие
свалившуюся мачту. Я почувствовал, что он крепко сжимает мне руку.
Оборачиваюсь и вижу: он опрокинулся на палубу и весь залит кровью. Он
только что получил заряд картечи в живот.