"Джудит Меррил. Только мать" - читать интересную книгу автора

- Пожалуй лучше, если бы ты была отсталой, - заметила она, счастливо
улыбаясь своей дочке. - В ванночке не поползаешь.
- Так почему мне не купаться в настоящей ванне?
Маргарет уже привыкла к разумности своей дочки, но время от времени
ее слова заставали мать врасплох. Она завернула розовое тельце в полотенце
и начала вытирать.
- Потому что ты еще маленькая, стенки ванны твердые, а твое тело и
головка еще мягкие !
- А когда мне можно будет купаться в ванне?
- Когда твой череп догонит твои мозги, - ответила мама.
Маргарет протянула руку к чистому белью и заметила:
- Не понимаю, почему ты не можешь пользоваться пеленками, как все
дети. Ты же умный ребенок.
Девочка не стала отвечать, она слышала эти слова уже сотни раз. Она
дождалась, пока мама завернула ее в простынку и одеяльце и в ответ
благодарно улыбнулась ей. Той самой улыбкой, которая привела в восторг
Хэнка на кинопленке,
- А теперь спать, - сказала Маргарет. - Когда ты проснешься, наш
папочка уже приедет.
- А почему он приедет? - задавал вопрос четырехлетний мозг, стараясь
удержать от сна десятимесячное тельце.
Уложив ребенка, Маргарет прошла на кухоньку и поставила таймер для
гренок. Затем она извлекла из гардероба новое платье, туфли, белье - все
новенькое, купленное неделю назад и приготовленное ко дню приезда Хэнка. По
пути в ванну она вынула газеты из факса и, перетащив в ванную все свое
добро, с наслаждением опустилась в воду.
Она просматривала газеты невнимательно. Сегодня ее не так, как
обычно, интересовали национальные новости. А вот статья знакомого
генетика - число мутаций увеличивается... но мой ребенок нормальный! Потом
она заметила в газете небольшую заметку. Она касалась Оак Риджа 1947 года.
Как раз тогда Хэнк оттуда уехал. Только два или три процента родителей,
виновных в убийстве своих детей-мутантов привлекаются к ответственности...
Но ко мне какое это может иметь отношение? Мой РЕБЕНОК НОРМАЛЬНЫЙ.
Она была одета, причесана и оставалось лишь коснуться губ помадой,
когда в дверь позвонили. И впервые за восемнадцать месяцев она услышала
такой сладкий звук ключа, который зашуршал в двери еще прежде, чем отзвенел
звонок.
- Хэнк!
- Мэгги!
И больше они ничего не могли произнести.
Миновало столько дней и месяцев, столько новостей сложилось в
невероятные груды, столько всего надо было сказать... что она просто
стояла, глядя на мундир защитного цвета и незнакомое бледное лицо. Она
восстанавливала его черты пальцем памяти. Та же высокая переносица, те же
широко расставленные глаза, густые брови, крепкий подбородок, правда, линия
волос чуть отступила, обнажив лоб. Бледный... ну конечно же, бледный. Все
эти месяцы он провел под землей. И кажется чужим...
Она успела подумать об этом, прежде чем его рука дотронулась до нее и
в одно мгновение пересекла пропасть шириной в восемнадцать месяцев. Они
продолжали молчать, но теперь им не нужны были слова. Они были вместе, они