"Абрахам Мерритт. Лунная заводь" - читать интересную книгу автора

цивилизации, которая столетиями процветала задолго до того, как в Египте
научились сеять хлеб: немного об искусстве и почти ничего о науке.
Трокмартин повез с собой необычайно сложное экспедиционное снаряжение для
работы, которую он собирался там выполнить и которая, как он надеялся,
увековечит его имя.
Что же случилось? Что привело Трокмартина в Порт-Морсби? С чем связаны
те перемены, которые я почувствовал в нем?
Поспешно спустившись на нижнюю палубу, я нашел его там, стоящим вместе
с корабельным экономом. Не успел я и рта открыть, как Трокмартин обернулся,
остановив меня энергичным жестом руки, и вот тут-то я и увидел, в чем
заключались так взволновавшие меня изменения. Он, конечно, понял по моему
внезапному молчанию и по тому, как я непроизвольно отшатнулся, какой сильный
шок я испытал, увидев его вблизи. Глаза Трокмартина расширились, он резко
отвернулся от эконома, поколебался... и затем торопливо пошел в свою каюту.
- Э... какой странный, так? Сэр знает он хорошо? - сказал эконом. -
Похоже вы его испугать.
Я промычал что-то невразумительное и неторопливо зашагал к своему месту
на палубе. Усевшись в шезлонг, я напряг все свои умственные способности и
попытался сформулировать, что же именно в облике Трокмартина заставило меня
вздрогнуть, будто я внезапно наступил на змею.
И тут до меня дошло, в чем было дело.
Прежний Трокмартин, которому накануне его рискованного путешествия едва
лишь перевалило за сорок, выглядел гибким, стройным и мускулистым человеком,
энергичным и полным энтузиазма. Ярко выраженный интеллект и, я бы сказал,
какое-то предвкушение исследовательского азарта определяли выражение лица
Трокмартина, на котором как в зеркале отражался его вечно взыскующий и
вопрошающий ум.
Но Трокмартин, которого я только что увидел, казался совсем иным. Можно
было подумать, что этому человеку довелось пережить чрезвычайно сильное
чувство восторга и одновременно не менее сильное чувство страха, и на
вершине испытанного глубочайшего потрясения, испепелившего дотла его душу,
черты лица моего друга преобразились настолько, что являли теперь собой
какую-то застывшую маску, в которой неразрывно сплелись выражение экстаза и
отчаяния, - как будто эти два, в сущности совершенно несовместимых состояния
посетили его, держась рука об руку, словно лучшие друзья, овладели им и
удалились прочь, оставив навсегда на его челе неизгладимый след своего
пребывания.
Да, тут было от чего перепугаться. Ибо невозможно даже представить, как
могут сочетаться ужас и восторг, Ад и Небеса, как могут они соединить свои
руки... и уста.
И тем не менее именно эти чувства, слившиеся в жарком поцелуе,
запечатлелись на лице Трокмартина!
Погрузившись в свои невеселые думы, я с невольной радостью следил за
тем, как отступает назад береговая линия, приветствуя в душе первые порывы
свежего ветра из открытого океана. Я надеялся, что увижусь с Трокмартином за
ленчем, и между тем совершенно непостижимым образом все сжималось у меня
внутри при этой мысли. Но он не спустился к ленчу, и я с облегчением
вздохнул, испытывая, впрочем, некоторое разочарование. Время после полудня я
провел, беспокойно слоняясь около каюты Трокмартина, но он так и не
появился; признаться, у меня не было большого желания вызвать его самому.