"Жеральд Мессадье. Цветок Америки ("Жанна де л'Эстуаль" #3)" - читать интересную книгу автора

близких людей, как мне кажется, у него нет.
- Что ж, мальчик прилежен, - сказала Жанна. - Пусть лучше проводит
вечера за рукописями, чем в компании распутных девок!
- Нет, Франц Эккарт мой род не продолжит! - воскликнул Франсуа. - К
счастью, у меня есть Жак Адальберт. Вот он молодчина!
- Вспомни, каким был ты, Франсуа, - сказала Жанна. - До встречи с
Софи-Маргерит...
Франсуа вскинул голову:
- Мама...
Не договорив, он встал с кресла.
- Мама, зачем говорить об этом? Ты все знаешь. Софи-Маргерит - моя
жена. У нас двое детей. Но порой... порой она напоминает мне распутную девку
благородных кровей!
Жанна вздохнула и бросила взгляд в сторону двери, желая убедиться, что
никто их не слышит. Правда, они говорили по-французски. До них долетали
обрывки немецких фраз, эхо разносило их под каменными сводами вперемежку со
смехом Софи-Маргерит. Она ясно представила их супружескую жизнь: он с зарей
уходит в печатню и возвращается поздно, измученный работой, а она смертельно
скучает. Дети выросли, и заняться ей нечем. Вот она и начала погуливать.
- Франсуа, - сказала она, - у тела свои резоны. Ему необходима страсть.
Ты поглощен своей печатней. Ей нужна охота.
Он горько рассмеялся:
- Охота! Быть может, в крови Гольхеймов таится некий фамильный дух,
который проявляется волею случая? Или же... - Он с тревогой посмотрел на
мать. - Франц Эккарт родился через девять месяцев после того странного
происшествия, когда Софи-Маргерит, по ее словам, напугал олень. Я порой
спрашиваю себя, нет ли связи между этой встречей с оленем и непонятной
натурой мальчика. Если, конечно, ее напугал олень. И еще... Франц Эккарт не
похож на меня...
- Но ведь ты любишь его? - спросила она.
- Ну, конечно же, мама! Ведь он мой сын, разве нет?
- Это самое главное.
Зачем, сказала она себе, открывать правду Франсуа, хотя Франц Эккарт,
без всякого сомнения, был действительно сыном Жоашена, немого подмастерья,
служившего у художника из Анжера. Софи-Маргерит позволила себе увлечься этим
странным юношей, и только ловкость Жанны помогла скрыть истину. Если бы
Франсуа узнал, что его сын - плод случайной связи жены, их брак распался бы.
Уязвленное самолюбие оказывается куда сильнее любви.
Их беседу прервали Жозеф, Деодат и Жак Адальберт. Все трое пребывали в
превосходном настроении.

Утром Жанна пошла к павильону Франца Эккарта.
Погода стояла переменчивая. Над лесом сгущались облака, грозившие
пролиться дождем, но потом внезапно появлялось солнце, блиставшее, как взор
лучника, заметившего бродягу.
Она постучала в дверь. Никто не ответил. В двадцати шагах спокойно
прошествовал лис, оглядевший ее с неподдельным интересом.
- Жанна!
Она обернулась: это был Франц Эккарт. Он называл ее по имени. Она
поразилась, насколько похожи лицо юноши и мордочка лисицы. Но обнаружила в