"Жеральд Мессадье. Цветок Америки ("Жанна де л'Эстуаль" #3)" - читать интересную книгу автора

нем и черты Жоашена: сочные губы, совсем не походившие на материнские, и
крупный нос с подвижными ноздрями. Он с улыбкой подошел к ней, щуря узкие
глаза с длинными ресницами, которые усиливали его сходство с хищником.
Густая темная шевелюра, напоминавшая лошадиную гриву, слегка подрагивала. Он
обнял бабушку с веселой теплотой, открыл дверь и пригласил ее войти. По его
словам, он вернулся с прогулки.
За год чудовищная груда рукописей и палимпсестов ничуть не уменьшилась.
У окна по-прежнему стоял медный телескоп, устремленный в небо. Франц Эккарт
придвинул к Жанне стул, предложил ей сесть, снял плащ и расположился на
сундуке.
- Нам не хватало тебя на вчерашнем ужине, - сказала она. Он взглянул на
нее молча, и в глазах его сверкнул иронический огонек.
- Жанна, - сказал он, наконец, - ты же знаешь, что представляют собой
эти сборища. Люди говорят, чтобы набить себе цену. И потом, мне не удалось
бы избежать обычных вопросов: какое у меня ремесло? женат ли я? скоро ли
женюсь? Можно подумать, что единственная цель человека - зарабатывать деньги
и жениться.
- А если бы подобные вопросы задала тебе я?
- Это другое дело, потому что я знаю, как ты относишься ко мне.
- И что же ты мне ответишь?
Он устремил взор вверх, подыскивая слова.
- Мое ремесло - поиск знаний. Это как постриг. Наивысшее наслаждение.
Для семьи остается совсем немного времени.
- А сердце?
- Жанна, мы с тобой оба знаем, что сердце - в чреслах!
Он расхохотался. Она тоже рассмеялась, но выглядела озабоченной.
- Люди влюбляются, - сказал он. - Вступают в связь. Рождается ребенок.
Начинается семейная жизнь. Нужно зарабатывать деньги.
Он взмахнул рукой, показывая, что все это не имеет для него никакого
значения. Она подумала, что Франсуа некогда тоже был равнодушен к женщинам,
пока его не соблазнила Софи-Маргерит, как он сам не без юмора рассказал ей.
- Франсуа обеспокоен, - сказала она.
- Если бы я избрал военное ремесло и рисковал бы шкурой в каждом
сражении, он, разумеется, гордился бы мной. Если бы я устремился в
коммерцию, он был бы доволен, что любой мошенник может облапошить меня,
поскольку я зарабатываю деньги. Но для чего нам нужно столько денег, великое
небо? Чтобы купить еще один замок? Земли? Новых лошадей? Буду ли я есть в
два раза больше? Какое пристрастие к власти! И какое тщеславие! Отцу
хотелось бы, чтобы я занимался вместе с ним печатней, чтобы мы с братом
могли со временем заменить его. Но чего стоит печатня без текстов, достойных
печати?
Он снова расхохотался, и смех этот внушал тревогу, ибо его юношеский
облик резко контрастировал с беспощадной зрелостью суждений.
- Но что делаешь ты со своей наукой? - спросила Жанна. - Ты посвятил
себя Богу?
Он взглянул на нее вопросительно и с явным удивлением:
- Ты говоришь как мой отец. Способны ли мы, жалкие человечишки, не
понимающие самих себя, постичь столь огромное существо, как Бог?
Она была оглушена. Этот мальчик не верит в Бога? Можно ли верить в то,
что нельзя постичь? Вопросы роились в ее мозгу.