"Жеральд Мессадье. Цветок Америки ("Жанна де л'Эстуаль" #3)" - читать интересную книгу автора

- Не знаю, я не мореплаватель. Вся моя уверенность покоится на опыте
других людей. Поэтому я знаю, что плавание длится примерно сорок дней. Во
время второй экспедиции Колумб, поднявший якорь двадцать третьего сентября,
высадился второго ноября на острове, который назвал Доминикой, иными
словами, его путешествие заняло тридцать девять дней. На обратном пути
Торрес, отплывший тридцатого января, достиг Кадикса одиннадцатого марта, то
есть через сорок дней.
Легкий бриз за окном словно бы превращался в штормовой ветер. Казалось,
в воздухе висит водяная пыль и мачты кораблей клонятся к пенистым волнам.
Жанна, Симонетта и Одиль с беспокойством слушали разговор, опасаясь,
как бы их мужчины не устремились в морскую экспедицию, где может случиться
все, что угодно.
- Каким бы ни оказалось это открытие, - заметил Жозеф, - с материальной
точки зрения оно бесполезно, ведь Католические короли[12] провозгласили
своими все земли на западе.
Феррандо пожал плечами.
- Заключенный в Тордесильясе договор подписали лишь две страны, -
возразил он. - И он обязателен только для них. Ни венецианцы, ни фламандцы,
ни англичане ничего не подписывали. Уверен, что английский король не будет
руководствоваться решением папы. Да и сам Александр Борджиа не вечен.
Глаза Жака Адальберта сверкали. Деодат выглядел задумчивым.
- Сколько может, стоит такая экспедиция? - спросил Жак Адальберт.
- И этого я не знаю, - ответил Феррандо. - Естественно, многое зависит
от количества кораблей. И от числа людей, которым нужно платить.
- Ты бы поехал?
- Я совершил столько скучных поездок, что с восторгом принял бы участие
в путешествии, которое откроет существование Нового Света.
- Даже если это не принесет никаких выгод? - спросил Жозеф.
- Ты сам знаешь, Жозеф, мы живем не только ради прибыли.
- Вот мы и стали вдовами! - воскликнула Жанна.
Все засмеялись.
- Всего на сорок дней, нежная Жанна, - ответил Феррандо. - Многие
супруги были бы только рады отправить своих мужей подальше на сорок дней.
- Только не я! - вскричала Одиль. - Даже на сорок часов.
Франсуа посмотрел на нее долгим взглядом и улыбнулся.
- Мы еще не уехали, - сказал Феррандо.
На самом деле, подумала Жанна, они уже в пути.

Радость, вызванная почти одновременным рождением Жана и Франсуазы де
Бовуа, была омрачена перспективой безумного путешествия сына и внука к
неведомому континенту, причем никто не знал, когда и как это произойдет.
Еще больше омрачало ее пошатнувшееся здоровье Жозефа. В шестьдесят три
года у него стало слабеть сердце. Он говорил, что временами ощущает пустоту
в голове. Лицо его принимало мертвенно-бледный цвет, и он бессильно
опускался в кресло. Это повторялось все чаще.
- Прости меня, но, боюсь, мне придется уйти первым, Жанна, - сказал он
ей однажды после приступа, который едва не унес его в могилу.
Она собрала все свое мужество.
Успокоила его, обвинила во всем накопившуюся усталость, посоветовала
больше отдыхать.