"Георгий Васильевич Метельский.?Доленго (Повесть о Сигизмунде Сераковском) " - читать интересную книгу автора

Лет пятнадцать назад Михайлин, ныне командир расквартированного в
Новопетровском укреплении батальона, окончил Неплюевский кадетский корпус;
сначала он служил в Оренбурге, потом в Уральске и, чтобы получить второй
просвет на погонах, согласился перебраться в Новопетровск. В молодости
Михайлин мечтал о блестящей карьере, о гвардии, о Петербурге, но с годами
мечты поблекли, а чувства притупились. Он свыкся со своим положением,
смирился с судьбой, забросившей его на Мангышлак, простудил здесь легкие и
уже не жил, а лишь отмерял, отсчитывал отпущенные на жизнь дни.
- Вам будет трудно, Сераковский, - сказал батальонный командир. - Но
я получил строгое предписание начальника корпуса не делать вам никаких
послаблений по строевой службе и правилам казарменной жизни. Больше того,
мне вменено в обязанность с особым вниманием следить, чтобы то и другое вы
выполняли неукоснительно... Теперь идите ужинать, дядька вас проводит.
Надеюсь, что из вас получится хороший солдат.
Когда Сераковский и ожидавший его Андрий вышли от майора, уже
наступил вечер, принесший прохладу. Мерцали крупные звезды в
аспидно-черном небе, по-прежнему дул сильный ветер, с моря доносился гул
прибоя.
Муштра на плацу окончилась, солдаты поужинали и прочитали молитву на
ночь.
- Марш в казармы! Марш в казармы! - монотонно кричал фельдфебель,
загоняя опоздавших в душный барак. - А ты чего? Тебе особое приглашение
требуется?! - набросился он на Сераковского.
В казарме пахло прелью, человеческим потом, водкой. На узких
деревянных, покрытых рядном нарах, занимавших всю левую сторону, лежали и
сидели солдаты. Ни стульев, ни табуреток не было. На веревках, протянутых
от одной стены к другой, сушилось белье. Кто-то чинил рубаху, кто-то
чистил сапоги. Несколько человек, усевшись на соломенном тюфяке, азартно
играли в карты.
- Вот тут ваше место будет. - Андрий показал рукой на крайние, у
двери, нары. - Аккурат рядом со мной.
На новичка никто не обратил внимания, разве что покосились глазами
картежники - не поставит ли штоф водки ради знакомства.
И вдруг в дальнем углу казармы с нар поднялся молодой солдат и,
пристально глядя на прибывшего, сказал громко:
- Боже мой! Это же Сераковский!
- Погорелов!
Сераковский не верил глазам. К нему шел тот самый студент Московского
университета, с которым он виделся во дворе Третьего отделения.
- Какая неожиданная встреча!
- И какая радостная! - добавил Сераковский.
Теперь уже все обернулись к этим двоим. Рука у Сераковского была
сильная, пожатие - крепкое, и Погорелов едва удержался, чтобы не
вскрикнуть.
- Правда, я предпочел бы встретиться с тобой где-нибудь в Нескучном
саду... - Он осторожно, чтобы не обидеть Зыгмунта, высвободил руку.
- Или в Летнем...
- И без этой дурацкой формы... - Погорелов брезгливо дотронулся до
стоячего воротника. - Такая духота, а тебе велят застегнуться на все
пуговицы!