"Израиль Моисеевич Меттер. Собаки" - читать интересную книгу автора

Но ведь на экране Мухтар принадлежит Глазычеву, беззаветно любит его,
слушается малейшего его слова. А Глазычева играет Юрий Никулин. А Дейку,
Уралу и двум другим собакам Никулин напрочь безразличен. Безразличен - в
лучшем случае, а то и попросту враждебен, поскольку он для них "чужой".
Еще в самом начале работы, когда Дейк был только-только утвержден в
роли Мухтара, Длигач тотчас же обратился к Никулину с просьбой:
- Юрий Владимирович, разрешите мне называть вас Юрой.
Никулин удивленно посмотрел на него. - Видите ли,- пояснил Длигач,-
мой Дейк любит короткие имена: Юрий Владимирович - это для него слишком
длинно. Я буду подавать ему команду: "Иди к Юре!" или "Иди с Юрой!". А
каждый раз говорить ему: "Иди к Юрию Владимировичу" или "Иди с Юрием
Владимировичем"- это было бы для него слишком официально и утомительно.
Вот почему, если бы зрители фильма услышали черновую фонограмму съемок,
то они несказанно поразились бы количеству "лишних" реплик, лишних потому,
что реплики эти подавались не героями фильма, а Длигачом и проводником
милицейских собак. Псы ведь исполняли лишь то, что им велели их хозяева.
Были на съемках случаи крайне рискованные. Я говорю о тех эпизодах, где
по ходу сюжета следовало натравливать злобного пса на артистов. По грозной
команде: "Фасе, Дейк!" или "Фасе, Урал!"- собака спускается хозяином с
поводка и в ярости мчится на заклятого врага. Как бы ни был умен пес,
невозможно, подав эту страшную команду, тут же шепнуть ему, рассвирепевшему,
на ухо: "Пожалуйста, делай все по-нарочному!.." То есть шепнуть-то, конечно,
можно, однако пес в это мгновение знает и чувствует лишь одно: ему надо
оградить своего любимого хозяина от смертельной опасности, оградить даже
ценой собственной жизни! И всю свою мощь, отвагу и злобу пес вкладывает в
этот рывок по команде "фасе!".
И вот представьте себе. На заслуженную артистку Аллу Дмитриевну
Ларионову надо натравить Дейка. Этого требует сюжет эпизода. Мало того. При
съемках любого фильма оператор непременно делает несколько дублей - один и
тот же эпизод снимается не единожды, а три-четыре раза, порой и гораздо
больше. Значит, разъяренный Дейк по команде "фасе!" кинется на Ларионову,
рыча повалит ее, станет рвать, и это надо повторять и повторять, покуда
режиссер и оператор не сочтут, что дубль получился достаточно реалистично.
Сперва решили, что в этом эпизоде будет сниматься не Алла Дмитриевна, а
ее дублерша. Строжайшие меры предосторожности были приняты: тело артистки
под шубой обмотали пластами плотного войлока - прокусить этот защитный слой
пес не смог бы. Длигач, стоявший поблизости, напряженно следил за каждым
движением своего Дейка, готовый в любую долю секунды броситься в кадр и
мгновенно оторвать пса от артистки. И все-таки, и все-таки... страшновато! Я
вполне понимал и искренне жалел дублершу, когда увидел после съемок ее
бледное, осунувшееся и все еще испуганное лицо. Однако на другой день, когда
мы просматривали отснятый и отпечатанный материал, Алла Дмитриевна Ларионова
сказала режиссеру:
- Мне не нравятся эти кадры с моей дублершей. Я очень прошу вас
переснять их с моим участием: пусть Длигач спускает Дейка по команде "фасе!"
на меня - я не боюсь.
Долго упрашивать режиссера не пришлось: наличие дублеров в фильме
всегда несколько противоестественно, в особенности если эпизоды с их
участием должны выглядеть хоть сколько-нибудь психологически значительными.
И вот все пошло сызнова. Однако теперь Длигач нервничал еще более - он