"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

простоквашными облаками и яркие паруса бригов. Перекурив, рабочие вынесли
полотняное море и, сев на него, снова задымили.
В бухгалтерии затрещала счетная машина. Вошедшего Сергея Петровича
направили в дощатый закуток главного бухгалтера.
Приветливый немолодой главбух, в галстуке бабочкой, в старомодном
пенсне, терпеливо объяснял какому-то крупному, сытому мужчине, очевидно
заслуженному певцу, что вычеты из его зарплаты сделаны правильно. При этом
он несколько раз снимал пенсне и брался двумя пальцами за свою переносицу,
словно ему хотелось чихнуть, а он таким способом сдерживался. Певец слушал,
обиженно выпятив коротенькие толстые губы.
Когда он ушел, Сергей Петрович представился.
- Прошу садиться, - пригласил главбух. - Сейчас мы с вами вместе
подумаем, каким образом вам помочь.
Голубенцев вынул из кармана свои бумажки и протянул бухгалтеру. Тот
мельком проглядел их и накрыл рукой.
- Это все вздор и формалистика, - сказал он. - Надо вас прямо ставить
на баланс.
Увидев непонимающие глаза Голубенцева, бухгалтер рассмеялся.
- От нашего тарабарского языка и вправду с ума можно сойти!.. Вникать
вам в него совершенно ни к чему, Сегодня у нас что?.. Четверг? - Он
придвинул к себе счеты и звучно щелкнул одной костяшкой вниз. - Стало быть,
комиссия соберется в субботу. - Он сбросил вторую костяшку. - А заактируют
они вас в понедельник... - Щелкнула третья костяшка.
Сергей Петрович как завороженный следил за пальцами главбуха, и такова
была сила убежденности этого человека, что Голубенцеву казалось, будто не
деревяшки скользят по проволоке, а четверг, суббота и понедельник.
Комиссия пришла в понедельник днем. Сергей Петрович загодя прибрал в
комнате. Маня, сменившись с поста, стояла в кухне в стареньком фланелевом
халате и грела в открытой духовке свои большие руки. Увидев, как Сергей
Петрович хлопотливо и неумело выметает мусор, она забрала у него веник,
намочила под краном, побила об край раковины и стала мести там, где
Голубенцев уже водил им по полу.
- Удивляюсь я на вас, - сказала Маня. - Такое добро даром отдаете, да
еще кланяетесь в ножки... Чего зря навязываться? Не хотят - и не надо.
- Да они хотят, - уверял ее Голубенцев. - Но только это довольно трудно
оформить...
- Воровать - быстро оформляют, - сказала Маня. - Поражаюсь я на вас:
семьдесят лет, а как на свете и не живши!..
В комиссию входили три человека: представитель постановочной части,
оркестрант и пожилая артистка миманса - член цехкома. Артистка была в
туфлях, которые не вынимались из бот, поэтому она, извинившись, вошла в
комнату, не снимая пальто. Плотный скуластый работник постановочной части,
очевидно, был председателем этой тройки. Сильно и цепко пожав руку
Голубенцева, он обратился к своим спутникам:
- Знакомьтесь, товарищи... Голубенцев, Сергей Петрович. - И покуда
члены комиссии встряхивали руку Сергея Петровича, председатель добавил: -
Вот так незаметно, рядом с нами, живут благородные и бескорыстные маленькие
люди.
Голубенцев зарделся, глаза его заслезились.
Председатель начал с платьев. Он подносил их к окну - погода стояла