"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

А комиссару было неловко смотреть в его лицо. О отвернулся, подумав:
"Зубы у него режутся, что ли?
- И положение наше резко улучшилось бы, ибо мы выйдем тогда на второе
место по республике, - услышал он голос кадровика.
- А вы считаете удобным, - спросил комиссар, - подписывать этот приказ
в то время, когда Городулин болен?
- Он уже поправляется, - радостно сообщил блондин. - И вероятно, тотчас
же отбудет в санаторий. А наша кадровая практика показывает, что лучше всего
делать всяческие передвижения по службе в то врем когда человек отдыхает.
Он снова, теперь уже доверительно, улыбнулся:
- Шуму меньше, товарищ комиссар.
- Шуму меньше, - сказал комиссар, подымаясь, - подлости больше.
Он положил приказ в папку.
- Поговорю с ним, когда он вернется. А до этого не подпишу.
В санаторий Городулин не поехал. Выздоровев, он тотчас же взялся за
усть-нарвекое дело.
К этому времени папка Гусько весила килограмма три. Сам Гусько сидел в
тюрьме. На всех допросах виновность свою отрицал. В камере вел себя спокойно
и уверенно. Каждое утро он делал зарядку: вытянув левую ногу параллельно
полу, восемнадцать раз присаживался на правую, затем наоборот. Белкин
попробовал проделать это, у него получилось всего семь раз.
В первый же день перевода в тюрьму Гусько крикнул в окошко камеры в
часы прогулки:
- Комар, беру все на себя!..
Очевидно, он предполагал, что арестован кто-нибудь из его сообщников, и
хотел предупредить его, как вести себя на допросах. Было ли у плотника
Орлова, тоже сидевшего в этой тюрьме, прозвище Комар, установить пока не
удалось.
Прежде всего Городулин внимательно прочитал протоколы допросов.
Многочисленных свидетелей допрашивали и челябинские работники розыска, и
усть-нарвские. Находились тут и совсем пустые показания, по-видимому не
имеющие никакого значения.
В Челябинске Гусько зашел к своей сестре всего один раз. Сестра
утверждала, что о преступлениях брата не имела понятия. Писал он ей редко,
одно письмо в два-три года, и из различных городов Советского Союза. В этот
приезд сказал, что завербовался на какие-то торфоразработки и ему для этого
нужна справка из челябинского загса. Одет был в ватник, тельняшку и
хлопчатобумажные штаны темно-серого цвета. В руках был старый коричневый
чемодан, размера примерно сантиметров сорок на двадцать. На ногах, кажется,
резиновые сапоги. Кепки не было. Видела Гусько и соседка по квартире,
старуха пенсионерка; он произвел на нее хорошее впечатление, вежливый такой,
открыл перед ней дверь, когда она несла вязанку дров. Внешность у него
упитанная, роста высокого, одет в пиджак, полосатую рубаху и сатиновые штаны
темно-стального цвета. Чемодана она никакого не видела. На ногах были или
полуботинки желтые, или сапоги яловые с калошами, в точности она не помнит.
А головной убор определенно был. Скорее всего, серая шляпа или кепка синего
цвета. Дальше Белкин допрашивать ее не стал, хотя пенсионерка очень этого
хотела.
В вечер прихода к сестре Гусько познакомился у нее с санитаркой Клавой
Сериковой, сослуживицей сестры по больнице. Втроем они пили чай, а Гусько