"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

Сергей Ломов, получил сегодня диплом учителя, нежность к зданию
пединститута, которое столько раз бывало постылым, и какая-то оглушительная
праздничная неизвестность впереди, где он сам себе хозяин.
Перед отъездом он купил карту. Грибкова на ней не оказалось. Являться
следовало в Курское облоно.
В Курск Ломов приехал под вечер. Старенький трамвай с грохотом качало
на рельсах. Сперва по краям широкой улицы, похожей на пыльный большак, шли
редкие деревянные одноэтажные дома, потом вагон пропрыгал по длинному узкому
мосту и пополз в гору. Началась, очевидно, главная улица. Большие новые
здания стояли вперемежку со старыми, вросшими по грудь вземлю каменными
особняками.
Покуда он получил койку в гостинице - маленьком домике, отодвинутом в
глубь двора, - быстро, по-южному, стемнело. Ломов посидел на стуле посреди
большой комнаты общежития; на одной из постелей спал одетый человек, прикрыв
лицо кепкой; остальные кровати пустовали.
Спать Ломову не хотелось. Он вышел на улицу.
Было приятно бродить по незнакомому городу. Глядя на прохожих, хотелось
узнать, как они прожили свою жизнь и чем живут сейчас; куда торопится вот
этот парень в голубой футболке и о чем он думает; кто такая вон та девушка,
что стоит с портфелем на трамвайной площадке. Трамвай дернулся, побежал,
девушка исчезла, и он никогда в жизни не увидит ее и ничего о ней не узнает.
И никому из этих людей нет дела до того, что бродит сейчас по улице Сергей
Ломов, прибывший из Ленинграда, двадцати трех лет, учитель русского языка и
литературы...
Сейчас, в порыве юного дружелюбия, ему казалось, что есть что-то очень
несовершенное в отношениях между людьми. Можно спросить у незнакомого
человека: "Который час?" или "Как пройти на Пушкинскую?", но нельзя сказать
ему: "Здравствуй. Давай поговорим..." Только дети умеют делать это.
Утром, освещенный солнцем, город уже не представлялся таким загадочным.
Все было просто. Магазины, аптека, почтамт, кино, Государственный банк в
удивительно маленьком здании. Люди торопились по своим привычным делам, а
Сережа Ломов шел в облоно.
Не искушенный еще посещениями начальства, он думал тотчас же попасть к
заведующему. Кабинет был заперт. Ломов заглянул в комнату, на дверях которой
висела табличка: "Сектор школ". Здесь стояло штук шесть письменных столов,
сдвинутых по два, тыльной стороной друг к другу, так что инспектор, сидящий
за одним столом, подымая голову и задумываясь, видел перед собой, как в
зеркале, другого задумавшегося инспектора. В центре комнаты, на полу, в
огромной кадке рос до потолка фикус.
Когда Ломов отрекомендовался молоденькой полной женщине, сидящей за
ближайшим столом - это была Лиза Угарова, - она приветливо улыбнулась, потом
сделала неумело строгое лицо и показала глазами на дальний стол за фикусом.
- Вам надо к Валерьяну Семеновичу.
Заведующий сектором школ, седой, стриженный ежиком мужчина, в
украинской рубахе на выпуск, в белых брюках и белых парусиновых туфлях,
расставлял какие-то цифры в большом листе, разлинованном в клеточку.
Проглядев первый же из поданных Ломовым документов, Валерьян Семенович
внимательно посмотрел на Ломова и спросил:
- Приехали?
Сергей кивнул.