"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

Она вырвала у него из рук стакан и вышла вон. Романенко встал, смешно
покрутил головой, лицо у него было добродушное.
- Вот и познакомились. Если что надо для школы, чем можно - помогу.
Учтите - я в родительском комитете... Нина Николаевна говорила, что у вас
есть мечта организовать питание для детишек.
- Безобразие! - сказал Ломов. - Ребята проводят в школе по полдня и не
могут выпить стакана чаю. В младших классах доходит до головокружения.
Неужели трудно привезти хлеба, пирожков...
- Да господи! - сказал Романенко. - Об чем речь?.. Дворцы строим, а
тут - пирожок!..
Он пожал руку директора, задержал ее на мгновение в своей и,
пригнувшись в дверях, вышел. Из кухни донесся его смех, хлопнула дверь,
заржал жеребец у крыльца, но стуки копыт не раздалось.
Через полчаса к Ломову прибежала Нина Николаевна. С тех пор как он
поселился здесь, она не бывала в этом доме. Сейчас она вошла, сохраняя на
лице то сухое, официальное выражение, которое носила в учительской.
- Я предполагала, - сказала Нина Николаевна, остановившись посреди
комнаты, - что решения директора должны быть согласованы со мной, Если
учитывать, конечно, что я продолжаю быть заведующей учебной частью.
Он растерянно посмотрел на нее, поднялся с дивана и застегнул воротник
рубахи.
- А разве я...
- Вы собираетесь исключить из школы ученика десятого класса, абсолютно
не представляя себе всех пагубных последствий этого поступка. Мы учили
мальчика девять лет. Коллектив несет полную ответственность за его
воспитание...
Сквозь раскрытую дверь она увидела тумбочку во второй комнате,
полотенце на гвоздике и изголовье никелированной кровати. Все это было
расположено в том же знакомом порядке, что и при Алексее Федоровиче.
У нее зашумело в ушах и тупо застучало сердце. И чтобы перекричать этот
стук, она не стала слушать, что говорит Ломов. Ненавидя его за то, что он
живет в этом доме, Нина Николаевна сказала:
- Вам не дорога честь школы! Вы не знаете ее традиций...
Вероятно, у нее дрожали губы, потому что лицо Ломова стало участливым.
- Да я ничего не собирался делать без вашего ведома, - сказал он
совершенно искренне. - Я только убежден, что честь школы и ее традиции не
украшаются Петей Романенко.
- Время покажет, кто украшает школу и кто ее уродует!
Произнеся громким голосом еще несколько колкостей и обретя в этом
спокойствие, она ушла.
"Сам виноват, - с тоской думал Ломов. - Не умеешь себя поставить, вот
на тебя и орут..."
Увидели бы институтские ребята, друзья по комитету, как Сережка Ломов,
которого все они считали принципиальным и дельным парнем, позорно теряется в
присутствии своего завуча. Наверное, они сказали бы что-нибудь вроде того,
что новое всегда борется со старым, что именно в этом и заключается
диалектика нашей жизни, а Митька Синицын с филфака, размахивая длинными
руками и наполняя комнату гудящим голосом, произнес бы речь о том, как
должен вести себя типичный герой нашего времени.
Лежа в постели, в темноте, Ломов стал придумывать речь против себя,