"Патриция Мэтьюз. Мстительное сердце " - читать интересную книгу автора

лестнице. Она опять услышала бесстыжий смех Стрича и с запозданием поняла,
что тот заглядывает ей под юбки. Но она слишком устала и пала духом, чтобы
разозлиться.
Едва она протиснулась в люк, как его крышка опустилась, и задвижка была
задвинута.
Ханна оказалась в помещении, по размеру едва превосходящем лошадиное
стойло. Из-за крутого ската крыши стоять выпрямившись здесь можно было
только у внутренней стены. В комнате было душно, свежий воздух проникал лишь
через щели между толстыми досками стены. Скудный свет пробивался через
единственное маленькое окошко в скате крыши. Окно было грязное, и Ханна не
понимала, как оно открывается. Присев перед ним, девушка протерла стекло,
чтобы увидеть, куда окно выходит. Кусочек синего неба и крыши соседних
домов - вот и все, что открылось ее глазам.
Плечи Ханны разочарованно опустились; она оглядела комнату. Вся
обстановка состояла из сундука в одном углу - пустого, с поднятой крышкой,
соломенного тюфяка на полу и ночного горшка. Постельное белье грязное; к
тому же тут явно водились клопы. Пол из грубо отесанных досок покрыт слоем
грязи по меньшей мере в дюйм толщиной.
Ханна осторожно присела на тюфяк. В каком-то смысле здесь не хуже, чем
дома, там, где она спала. Разве что они с матерью содержали свое жилье в
относительной чистоте.
Мама, бедная, изнуренная работой мама! Родного отца Ханна почти забыла,
хотя ей исполнилось уже восемь лет, когда он умер. Всякий раз, когда она
думала об отце, она вспоминала его насильственную кровавую смерть, и ей
казалось, что перед ее глазами как будто захлопываются ставни.
Мать вышла за Сайласа Квинта вскоре после смерти отца. С тех пор они
знали только нужду и горе. Мать вела хозяйство, присматривала за Ханной и
бралась за любую работу, какую только могла найти в домах богатых горожан.
Почти все деньги, что она зарабатывала, отбирал Квинт. Ей удавалось иногда
припрятывать немного монет, чтобы сунуть Ханне лишний кусок или купить
какую-нибудь обнову. Время от времени Квинт находил ее жалкие сбережения,
бил до потери сознания, после чего спускал деньги на выпивку и игру.
В доме, где они жили, была только одна спальня. Ханна спала в кухне на
полу, на тюфяке; здесь в зимние холода было теплее, чем где-либо в доме. От
комнаты, в которой спали Сайлас Квинт и ее мать, Ханну отделяло всего
несколько шагов. Сквозь щели в стенах можно было подглядывать. Ханна этим не
занималась, но слышала каждое слово, произнесенное в соседней комнате.
Девушка знала, когда они совокуплялись, когда Квинт бил мать по лицу, если
она пыталась отказать ему в том, что он именовал своими "супружескими
правами". Слышала, как они ссорились почти каждую ночь, как храпел пьяный
Квинт и душераздирающе плакала мать.
Именно из такого ночного разговора Ханна узнала, что Квинт надумал
заключить договор с Эймосом Стричем, хозяином постоялого двора, и отдать ее
туда в услужение.
- Я не желаю об этом слышать, мистер Квинт, - возразила мать. - Это моя
дочь! Сделать из моей родной дочери нечто вроде чернокожей рабыни!
- Да, она твоя дочь, женщина, но для меня-то она - лишний рот. Времена
нынче тяжелые. Я работаю на износ, и все мало. Надо же, я думал, ты
обрадуешься. Ее будут там кормить, у нее будет где спать и во что одеться.
Это пока ей не исполнится двадцать один год. А к тому времени какой-нибудь