"Густав Майринк. Растения доктора Чиндерелла (Сб. "Люди без костей")" - читать интересную книгу автора

- Подражание.
И как будто это слово разрушило стену, так зародилось во мне
сознание, что лишь это одно явится ключом ко всем загадкам нашего бытия.
Тайное автоматическое подражание, неосознанное, беспрерывное, -
тайный руководитель всех существ...
Всемогущий таинственный руководитель, - лоцман с маской на лице, -
молча на рассвете входящий на корабль жизни.
Приходящий из тех пропастей, куда направляется наша душа, когда
глубокий сон закрывает врата дня. И, может быть там, глубоко внизу, в
ущельях бестелесного бытия, воздвигнуто бронзовое изображение демона,
желающего, чтобы мы были похожи на него и стали бы его отображением...
И это слово: "подражать", этот короткий призыв "откуда-то", вывел
меня в путь, на который я тотчас же вступил. Я встал, поднял обе руки над
головою так же, как статуя, и опускал пальцы до тех пор, пока не
дотронулся до темени ногтями.
Но ничего не случилось.
Никакого изменения ни внутри, ни снаружи.
Чтобы не дать сделать ошибки в положении, я внимательно посмотрел на
фигуру и заметил, что глаза ее были закрыты и как будто спали.
Тогда я понял в чем дело, прервал упражнение и подождал, пока не
наступит ночь. Остановил тогда тикающие часы и лег, повторяя положения рук
и кистей.
Прошло несколько минут, но я не могу поверить, что заснул.
Вдруг мне показалось, что из меня поднимается далеко раздающийся шум,
как если бы большой камень катился в глубину.
И словно мое сознание вслед за тем упало с чудовищной лестницы, -
перескакивая две, четыре, восемь, все больше и больше ступенек, - так
рушилось толчками мое воспоминание о жизни, и признак мнимой смерти
наваливался на меня.
Что наступило затем, этого я не скажу, это не скажет никто.
Правда, смеются над тем, что у египтян и халдеев была магическая
тайна, охраняемая змеями Урея, тайна, которую из тысячи посвященных в нее
никогда не видал никто.
Не может быть клятв, думаем мы, связывающих так крепко.
И я когда-то думал так же, но в тот момент я понял все.
Это не относится к числу данных человеческого опыта, восприятия в нем
не идут одно за другим и не клятва связывает язык, а только одна мысль о
намеке на эти вещи здесь, - здесь в этом мире, - и уже ядовитые змеи жизни
нацеливаются на твое сердце.
Потому молчат об этой большой тайне, что она молчит сама о себе и
останется тайной, пока стоит мир.
Но все это имеет отдаленное отношение к тому опалившему меня удару,
после которого я не смогу никогда оправиться. И внешняя судьба человека
идет по другому пути, если хотя бы на одну минуту его сознание перейдет
через границы земного познавания.
Это факт, и я живой пример тому.
С той ночи, когда я вышел из моего тела, я не могу назвать это иначе,
изменился полет моей жизни, и мое раннее, столь спокойное существование
устремляется теперь от одного загадочного, внушающего ужас переживания, к
другому, к какой-то темной, незнакомой цели.