"Густав Майринк. Зеленый лик " - читать интересную книгу автора

* Маммона - в древнееврейской мифологии демон богатства.

И была земля безвидна и пуста*, и дух коммивояжеров уже не носился над
водою.
______________
* И была земля безвидна и пуста... - Быт. 3: 19.

А потому масса европейских интеллектуалов оказалась в пути к чужим
берегам и осела на время в пощаженных войной портовых городах, откуда они,
подобно забравшемуся на дерево Мальчику-с-пальчик, пытались разглядеть
вдалеке манящие огоньки жилья с надежным кровом.
В Амстердаме и Роттердаме не оставалось ни одного свободного номера в
действующих отелях и что ни день открывались новые. Вавилонское разноязычие
гудело в фешенебельных кварталах, и ежедневно в Гаагу прибывали
дополнительные поезда, набитые прогоревшими и прожженными политиканами и
политиканшами всех национальностей, рвавшимися на трибуну мирной
конференции; все они рвались сказать свое слово о том, что пора наконец
запереть ворота хлева, а меж тем коровы-то дойной и слет простыл.
В первоклассных ресторанах и кофейнях сталкивались лбами над
разворотами заморских газет (местные-то в отрепетированном экстазе все еще
смаковали статус-кво), но и из них ничего не вычитывали, кроме древней
мудрости: "Я знаю, что ничего не знаю, да и это - нетвердо"*.
______________
* ..."Я знаю, что ничего не знаю, да и это - нетвердо" - ироническое
расширение известного изречения Сократа "Я знаю, что я ничего не знаю".


- Ну, где же пропадает барон Пфайль? Я жду уже целый час, - причитала
во мраке прокуренных катакомб кафе "Золоченый турок" пожилая дама с
заостренными чертами лица, безгубым ртом и бегающими линялыми глазами - не
такой уж редкий тип женщины, утратившей половую определенность и с вечно
липкими волосами. К сорока пяти годам такие особы приобретают сходство со
своими злобными таксами, а в пятьдесят уже сами облаивают затравленное
человечество. Свою ярость она обратила на кельнера.
- ...тительно! Этого еще не хватало! Каково даме сидеть в этой пещере
среди глазеющих мужланов!
- Вы говорите: барон Пфайль?... Как он выглядит? Я не знаю его,
мефрау, - холодно откликнулся официант.
- ...зумеется, бритый. Лет сорока. Сорока пяти или восьми. Откуда мне
знать? Я в его метрику не заглядывала. Высокий. Стройный. Остроносый. В
соломенной шляпе. Шатен.
- Да он давно сидит там, за дверью, мефрау, - официант равнодушно
махнул рукой в сторону открытой двери, выходившей на площадку, которая была
отгорожена от улицы шпалерами с плющом и потемневшими от гари кустиками
олеандров.
- Кре-веетки! Кре-веетки! - гремел раскатистый бас уличного торговца
морскими дарами.
- Баа-нанчики! Баа-нанчики! - встревал визгливый бабий голос.
- Как бы не так! Это же блондин, да еще с усиками! И в цилиндре. Тьфу
ты, пропасть! - Дама все больше ярилась.