"Альфред Мейсон. Пламя над Англией " - читать интересную книгу автора

Мальчик ничем не обнаружил охвативших его воспоминаний о том, как Джордж
Обри и он - скорее два товарища, чем отец и сын или учитель и ученик, -
играли в иностранцев, проводя часы в библиотеке за книгами поэтов Франции
или Италии и целые дни в седле на Пербек-Хиллз или в рыбачьей лодке на
залитой солнцем воде залива Уорбэрроу. Отец, конечно, обучил его начаткам
иностранных языков, но последние пять одиноких лет Робин учил себя сам.
- Значит, ты говоришь по-французски?
- Кое-как.
- По-итальянски?
- Достаточно сносно.
- А по-испански?
- С итальянским акцентом.
- Это не имеет большого значения, - помолчав, промолвил сэр Френсис. Он
вытянул ноги и откинулся назад.
- У меня нет новостей из Испании. Из Франции, Италии - сколько угодно.
А из Испании и Португалии - никаких.
Робин не ответил. Настороженное выражение исчезло с его лица, так как
он разгадал игру собеседника.
- Святая инквизиция* заботится об этом.
______________
* Инквизиция - в католических странах в XIII-XIX вв.
судебно-полицейское учреждение для борьбы с ересями. Подвергала осужденных
жестоким пыткам и приговаривала к мучительной казни (сожжение на костре,
замуровывание заживо в стену и т. п.). Особенный размах деятельность
инквизиции приобрела в Испании и Португалии

Сэр Френсис произнес эти слова с горечью, не сводя глаз с лица мальчика
и видя, как по нему прошла дрожь, а во взгляде вспыхнул гнев. Правая рука
Робина скользнула по груди, нащупав что-то, спрятанное под камзолом. Без
сомнения, это бант королевы, которым сведет парня с ума, подумал Уолсингем.
Однако Робин ответил абсолютно спокойно:
- Безусловно, сэр, если придет надобность, вы найдете средство
справиться с этой трудностью.
Уолсингем был терпеливым человеком - имея хозяйку со столь переменчивым
нравом, как у Елизаветы, ему приходилось быть таковым. Но он уже начинал
терять терпение. Робин определенно не так глуп, как можно судить по его
словам. Если его широко открытые глаза и чувствительное лицо не внушали
особых надежд в этом отношении, то сегодняшнее поведение в школьном дворе
служили веским доказательством. Робин уходил от разговора с какой-то целью -
возможно, совершенно никчемной, вроде мечты о блистательной карьере при
дворе королевы, но достаточно определенной, чтобы обеспокоить сэра Френсиса
Уолсингема. Он решил пойти иным путем.
- Я должен сообщить тебе кое-что, касающееся твоего отца. Секрет,
которым владели мы двое, и которым с сегодняшнего вечера будешь владеть и
ты. Нет, я не шучу. Отбрось подозрения и слушай. Одиннадцать лет назад,
одной майской ночью... Нас не могут подслушать? В этом доме есть кое-кто,
кто не должен нас слышать. - Уолсингем со вздохом откинулся на стуле. -
Думаешь, я разыгрываю комедию? Ошибаешься.
Ну был ли во всем мире еще один такой же несносный мальчишка? Уолсингем
внезапно расхохотался над нелепостью своего положения. Он, государственный