"Борис Мезенцев. Опознать отказались " - читать интересную книгу автора

Неожиданно звук мотора пропал, самолет резко начал снижаться, и мы
отчетливо увидели на крыльях звезды. Красные звезды! Но почему он так резко
опускается, почти падает, не случилось ли чего?.. Вдруг самолет выравнялся
и, ревя мотором, понесся над городом. И тотчас мы увидели, что позади него
осталось небольшое густое облако, которое, рассеиваясь, медленно опускалось
к земле. Самолет скрылся за горизонтом, а мы, как завороженные, смотрели на
оставленный им непонятный след.
- Листовки, листовки! - вдруг закричал Николай. Кружащиеся листовки,
сброшенные над центром города, ветер относил к северной окраине.
- Айда, ребята! - скомандовал Анатолий.
Чтобы не бежать всей группой, мы с Алексеем немного отстали. Когда
приблизились к Червонному хутору, мимо нас по шоссейной дороге промчалось
несколько мотоциклов с колясками, потом проскакала группа всадников, а вслед
за ними по заснеженной обочине дороги пролетели сани с полицейскими.
- Облава на листовки, - сердито сказал Анатолий. - Боятся, сволочи,
чтобы народ правду не узнал. Пошли, ребята, назад, а то и нас загребут.
Возвращались молча. Было так досадно, что говорить не хотелось.
На следующий день мы с Владимиром пришли к Анатолию. В доме командира
пахло жженой канифолью и еще чем-то непонятным.
- Паял, - сказал Анатолий и открыл форточку, - Николая у вас не было?
- Нет.
- Ушел из дому ни свет ни заря и до сих пор нет.
Я дважды ходил к нему. Как в воду канул.
Да, было от чего тревожиться. Николай мог решать такие житейские
задачи, которые мы, ребята его возраста, предпочитали разрешать вдвоем или
группой. Когда ты с товарищами, то становишься смелее. Он же без колебаний
один шел в разведку, в засаду, на любое трудное и рискованное дело. Мы
поняли состояние командира, и нам передалось его беспокойство.
Анатолий свернул в рулон матерчатую тканую дорожку, поддел немецким
штыком доску пола, приподнял ее, потом еще одну и вытащил из подполья
радиоприемник. Включил его. Послышался легкий треск, свист, потом тихо, но
отчетливо поплыли звуки марша. Мы не первый раз слушали передачи из Москвы,
но всегда нами овладевало какое-то особое чувство волнения, торжественности
и гордости. Владимир, как всегда в подобных случаях, порозовел, глаза
засветились радостью.
- Вы слушали марши русских композиторов, - сказал диктор, а после
небольшой паузы так же спокойно и уверенно, но с особой значимостью
объявил: - От Советского Информбюро. В последний час.
Слышимость была хорошая, но мы все же невольно тянулись к приемнику,
хотелось быть ближе к Москве, к человеку, который передавал радостные вести.
А он называл и называл освобожденные от фашистов населенные пункты,
перечислял количество сбитых самолетов, уничтоженных танков и потери
противника в живой силе.
Хотелось выскочить на улицу и во весь голос закричать: "Люди, не
падайте духом, скоро конец фашистам! Красная Армия их бьет! Давайте ей
помогать!".
Диктор умолк, снова зазвучал марш. Анатолий выключил приемник, быстро
спрятал его:
- Сегодня больше нельзя. Скоро придет мать.
Мы все любили тетю Катю. Немного сварливая и суетливая, она была