"Ферн Майклз. Валентина " - читать интересную книгу автора

лишь для того, чтобы изведать нежность шеи, сопровождая теплые касания рта
легкими прикосновениями пальцев.
Девушка оставила попытки высвободиться, понимая, что силы их слишком не
равны. Она лежала тихо, неподвижно, безучастно. Паксон поцеловал ей мочку
уха и прошептал на своем языке нежные слова, его руки продолжали ласкать ее
тело, щекоча и возбуждая, пока дыхание Валентины не стало прерывистым и
плоть не подалась навстречу ласке, подобно лепесткам цветка.
Пытливые пальцы сарацина безмолвно говорили, как он ее обожает,
жаждущие губы боготворили красоту, блуждая по гладкой коже, голова скользила
все ниже по упругому животу - к шелковистым бедрам.
Паксон чувствовал, как начинает гореть огнем тело девушки. Окутавший ее
лед оказался тонким, под ним билось пылкое сердце. Султан раздвинул коленом
ей бедра, и Валентина подалась вперед, изогнув спину, чтобы принять его.
Необыкновенно сладостные губы обжигали пылом страсти, сливаясь в поцелуе с
его жадным ртом. Он проник в лоно, и сердце мужчины бешено забилось в груди,
подчиняясь порывам страсти.
Валентина остро ощущала движения, требующие отклика, и она, обнимая
крепче мускулистую спину, откликалась, давая волю своей чувственности.
Девушка увлекала Паксона за собой, гулкие удары двух сердец сливались
воедино. Она слышала голос, обещавший сделать ее своей, и отвечала, что это
будет нелегко, но слова ничего не значили, властвовали ощущения и тяга плоти
к неземному блаженству, верх одерживало стремление к полному слиянию тел.
...голос Розалан... "твоя душа... суть... тайная сердцевина... никто не
может завладеть ею... только если ты не отдашь сама..." и ее собственный
голос... "это будет нелегко... нелегко... нелегко..."
Руки Валентины упали на плащ, тело стало безвольным, но, только
удовлетворив свою страсть, Паксон выказал гнев. Наклонившись так близко, что
девушка почувствовала его дыхание на своей щеке, он хмуро посмотрел на нее
рассерженным взглядом. Валентина бестрепетно встретилась с ним глазами,
ответив равнодушным взором.
- Я не глупец, как ты думаешь! Так что поостерегись и не принимай меня
за дурака! Твои губы жаждали моих поцелуев, и ты прижималась ко мне так
крепко! Разве эти прекрасные руки не смыкались на моей спине, увлекая меня
на божественную высоту? Кто противился кому, я или ты? Молчи, не отвечай! -
сердито произнес он, откатываясь на край плаща. - Наверное, ты не
понравилась Саладину, и сейчас он, без сомнения, смеется над тем, как ловко
спихнул мне ледяную красавицу!
Валентине безумно захотелось вцепиться ногтями ему в лицо и разорвать
его, и расцарапать. Паксон был прав: она откликалась на призыв и желала его
больше, чем какого-либо другого мужчину на свете. Но ни ее отклик, ни
наслаждение, которое она получала, не могли считаться достаточным ответом на
страсть такого мужчины, как Паксон. Он требовал от нее того, что дать ему
она была еще не готова. Мужчина возбуждал ее, но и пугал одновременно. В
этом человеке чувствовалась жестокость. В первую очередь он был воином,
затем - султаном Джакарда, и лишь потом - мужчиной, человеком.
- Ты нанесла мне поражение, Валентина! Такого я от женщины не потерплю!
- Ты готов принять от женщины все, кроме отказа разделить с тобой до
конца твою страсть?
- Никогда я не приму отказа! - пригрозил он, прижимая снова ее к
плащу. - Если я однажды не завладею тобой совершенно, то и никому другому