"Ферн Майклз. Валентина " - читать интересную книгу авторавоин и как два мусульманина в лагере Саладина напали на нее.
- Плачь, малышка, нужно все выплакать, пока слез больше не останется. По какой-то необъяснимой причине Валентина и сама заплакала. * * * Вымывшись и переодевшись в кафтан из мягкого желтого шелка Валентина оставила Шадьяр с Агавой и отправилась на встречу с Менгисом. Наступила темнота, и звезды усыпали небо. Остановившись в тени дерева, гостья Аламута почувствовала, как чьи-то глаза неотрывно наблюдают за ней. Встретив, Менгис молча провел Валентину через сад и открыл дверь. Они вошли в небольшую комнату, где стоял низкий столик с разложенными вокруг шелковыми напольными подушками, украшенными вышивкой. Стол был накрыт на двоих, позолоченная посуда мягко поблескивала в тени свечей. Когда они уселись, Менгис хлопнул в ладоши, и слуга внес поднос с яствами. Здесь были деликатесные сыры и хлебцы, а также свежие фрукты. Вино оказалось сладким и душистым, а потом был подан и зажаренный бараний окорок. Менгис ел от души, а Валентина лишь притронулась к пище. Ее сотрапезник заметил отсутствие аппетита у гостьи и не замедлил спросить: - Тебе не по вкусу угощение? - Угощение мне по вкусу. Общество, в котором я оказалась, мне не по нраву! - ответила девушка с оттенком враждебности в голосе. - Чем я тебя обидел? Скажи мне, и я исправлю свою оплошность, - великодушно предложил Менгис. - Есть вещи, исправить которые невозможно! - возмутилась Валентина, ее в обществе человека, обращающего в рабство детей! Ее глаза словно превратились в осколки холодного зеленого стекла - острые, опасные. - И кто же этот поработитель Детей, которого ты так ненавидишь? - Ты хочешь заставить меня поверить, что шейх аль-Джебал не ведает о происходящем в Гнезде Орла? Я говорю об Агаве! - О ком? - Об Агаве! Малышке, которая помогала мне мыться! Ты даже не знаешь ее имени? - Ах да, та малышка!.. Избавь меня от своих упреков, Валентина! Ты никогда не заставишь меня поверить, будто знаешь по имени каждого раба и слугу во дворце Рамифа в Напуре! Валентина съежилась, как от холода. Менгис был прав, и все-таки... - О, Боже! У тебя под носом невинный ребенок, предоставленный самому себе, оказывается жертвой извращенных желаний бездушных мужчин, которых ты привлек в Аламут и назвал федаинами, преданными! Ха! Преданными делу развращения детей! Это больше похоже на правду! Темные глаза Менгиса яростно сверкнули, усы изогнулись черной лентой над полоской белых зубов. - Хватит! - крикнул он, ударив кулаком по столу. - Хватит! Мне надоело слушать твои женские причитания! Ты, в конце концов, успокоишься и расскажешь мне, что случилось? Я впервые слышу, что с каким-то ребенком здесь, в Аламуте, плохо обошлись! Почему девочка никому об этом не рассказала? |
|
|